только на первый взгляд. Как потом поняла девушка, течение просто изменило свое направление, устремляясь теперь в модные бутики и салоны красоты.
– Ну, не мелочись, дорогая, – говорил Кристине профессор. – Ника молодая, и ей хочется хорошо выглядеть. В конце концов, это она делает для меня. Если тебе понадобится обновка, просто попроси у нее денег. Она не откажет.
– Ты хочешь сказать, что всеми деньгами распоряжается Ника? – остолбенела от неожиданности дочь.
– Странно, что это тебя удивляет. Когда-то это делала твоя мама.
– Но мама – это мама! – восклицала Кристина.
Как всегда, в самый неожиданный момент на пороге комнаты возникала молодая жена. Она подкрадывалась мягко, как кошка, неслышно ступая отороченными мехом домашними туфлями.
– В чем дело? – говорила она, гипнотизируя падчерицу взглядом.
– Пустяки, милая, – беззаботно отмахивался профессор. – Небольшие денежные проблемы.
Ника нежно обнимала старика за плечи.
– Тебе не нужно об этом думать, дорогой, – нежно ворковала она. – Ты столько работаешь, совсем не щадишь себя. Все эти вопросы мы утрясем с дочкой сами, без твоего участия.
– Нет уж! Давай говорить при папе, – возразила Кристина. – Мне нужны деньги на новое пальто. Потрудись-ка отсчитать мне нужное количество денег.
Ника вопросительно уставилась на профессора.
– Вот видишь, голубушка, – усмехнулся он. – Проблема не стоит и выеденного яйца. Подумаешь, это всего лишь пальто!
Молодая жена на это смотрела несколько иначе.
– Сколько тебе нужно? – спросила она, а узнав ответ, только покачала головой. – Недопустимое расточительство! Я не понимаю, зачем тебе итальянская модель из последней коллекции, когда в нашем магазине на углу такое же пальто, только еще и утепленное, продается в пять раз дешевле?
– Действительно, зачем? – вопрошал не разбирающийся в женских хитростях профессор. – Главное, чтобы было тепло!
– Золотые слова! – соглашалась супруга.
– А зачем тебе полушубок из стриженой норки длиною до пупа? – отвечала Кристина. – Не боишься застудиться?
Ника театрально закатывала глаза.
– Конечно, было бы разумнее купить шубу до пола, но я забочусь о семейном бюджете и не могу позволить себе такие траты!
– Что такое! – негодовал профессор. – Завтра же купи себе длинную шубу. Не хватало еще, чтобы ты заболела.
– Ну, если ты настаиваешь… – томно тянула красотка.
– Я запрещаю тебе экономить!
– Ну, как скажешь. Разве я могу тебя ослушаться?
– Верно. Ты – ангел!
После этой фразы Кристина чувствовала себя монстром, желающим придушить посланницу небес. Она поражалась слепоте профессора, не замечающего хитрый огонек в глазах бесовки. От ее неискренних, приторных выражений у нормального человека давно бы разыгрался диабет. Но ученый, выслушивая все эти «котик», «птенчик», «пусик», только умилялся. Еще бы, жена так его любит!
… – Вы полагаете, ваш отец действительно полюбил Нику? – спросил Левицкий. Его голос звучал издалека, откуда-то сзади, и, казалось, действительно принадлежал торшеру.
Кристина поморщилась:
– Нет, это невозможно. Она порочная, лживая, расчетливая, настоящее исчадие ада. Таких не любят. Это было умопомрачение.
– Ну а положительные качества у нее есть?
– Нет, – прозвучало категорично.
– Но что-то же зацепило вашего отца?
– Я догадываюсь что, – пренебрежительно усмехнулась пациентка. – Это ее груди, вываливающиеся из выреза платья, и длинные ноги.
– Значит, можно назвать вашу мачеху красивой, – констатировал Левицкий.
– Я этого не говорила!
– Тогда назовем ее некрасивой?
– Я этого тоже не говорила, – произнесла Кристина и смутилась. – О черт! Конечно, она красива, но мне так сложно быть объективной…
– От вас этого никто и не требует, – отозвался доктор. – Но кое-что вы уже произнесли сами. Вы необъективны к своей мачехе.
– Да плевать я на нее хотела! – воскликнула пациентка. – Что она сделала для меня, чтобы я подбирала для нее выражения?
– Поставим вопрос по-другому. Что она сделала для вашего отца?
– Ни-че-го! Она отправила его на тот свет.
– Она отравила его?
– Нет, конечно!
– Может, выстрелила в него из пистолета? Толкнула под колеса?
– Нет. Конечно, нет. Я выразилась образно!
– Постарайтесь объяснить, за что вы ее ненавидите?
– Неужели не ясно?
– Все-таки попытайтесь сформулировать это словесно.
– Ну, что же, попробую… Она – редкая дрянь.
– Так, – одобрительно кивнул доктор. – В чем это выражается?
– Во всем, – выпалила Кристина и задумалась. Действительно, в чем? – А… ну вот… Она вышла замуж без любви, а только по расчету.
– Это она вам сказала?
– Нет.
– Может, это сказал вам профессор?
– Нет, конечно. Но это все говорили! Это же очевидно! Ради чего молодой… э-э… красивой женщине выходить замуж за старика?
– Вы отрицаете любовь супругов с большой разницей в возрасте?
– Нет. Но в каких-нибудь других случаях. Ника не способна любить!
– А вы сами любили отца?
– Очень!
– Простите, если вопрос прозвучит несколько странно. Было ли так, что вы ревновали его к собственной матери?
– Что за ерунда! Нет, конечно. Откровенно говоря, мне казалось, что он уделяет мало времени маме.
– А Нике он уделял много времени?
– Больше того, что она заслуживала.
– Вам это не нравилось?
– Еще бы! О, черт… Вы хотите сказать, что я ревновала Нику к собственному отцу? Вы думаете, что в этом и кроется причина моей ненависти? Она заняла мое место?
– Выводы делайте сами…
Как-то раз, уже после сеанса, Кристина заметила еще одну дверь, в нише, среди полок, на которую раньше не обращала внимания.
– Удивительно, доктор. В вашем кабинете три двери. Одна ведет в коридор. Одна на улицу. А эта?
– Третья – в соседнее помещение, где у меня проходят сеансы групповой терапии, – улыбнулся Левицкий. – Я веду несколько групп людей, которые встречаются раз в неделю и с моей помощью пытаются
