– Конечно, пусть девушка приходит. Нам даже интересно, что из всего этого получится.
Коротков удовлетворенно кивнул головой…
Глава 24
«О боги, боги! – стенал Нико Центурия, обращаясь к небесам. – Чем прогневил я вас? Что сделал не так?»
Конечно, если разобраться, он не святой, да и в биографии у него не чисто: несколько судимостей по настоящим бандитским статьям, авторитет в криминальных кругах. Но в этом он не видел ничего зазорного. Как там говорится? «Пусть ваши грехи будут красные, как кровь. Я сделаю их белыми, как снег». Нико Центурия рассчитывал на снисхождение небес, и у него были для этого все основания. Он считал себя человеком верующим и богобоязненным, всегда делал щедрые пожертвования церкви, ходил на службы и даже постился в определенные дни. Нет, он на самом деле хотел быть примерным христианином: иметь жену и детей, собственный теплый дом и друзей. Кто бы мог подумать, что искушение явится к нему в образе чудесной девушки необыкновенной красоты. Эдика не была ангелом, но Нико был уверен в своих силах и очаровании. Он пытался вылепить из нее образец честной и непорочной жены. Но свить семейное гнездо им так и не удалось. Если бы друзья, а не дай-то бог, враги узнали, в чем дело, его заклеймили бы позором навечно. Да он и сам никогда бы не подал руки человеку, жена которого… Тьфу ты! Прости, Господи…
– Нико, мне нужна твоя жена, – говорил ему следователь Коротков. – Я хотел задать ей несколько вопросов.
– Так вот же она! – отвечал Центурия, подталкивая к столу женщину, облаченную в зеленую бесформенную хламиду. – Вот моя жена. Надеюсь, в скором времени мать моих детей.
«Ах, Эдика, Эдика! – плакала его душа. – Как же наше будущее? Как мечта о наследнике? Эх, ты, мать твою нехорошую женщину…»
Мухолов рассматривал невысокую женщину, стоявшую рядом с ним. Она боялась поднять глаза и казалась следователю робкой овечкой, забитым созданием, не умеющим говорить.
– Ее зовут Нина! – объяснял Нико.
– Какая Нина? Мне нужна Эдика! У тебя там что, гарем? Никак в своих женщинах не можешь разобраться, Нико? Где Эдика?
– Говорю тебе, начальник, у меня была и остается единственная женщина – моя Нина. Никакой Эдики я не знаю и знать не хочу!
– Э, нет! Так не пойдет. Мне нужна та жена, а никак не эта, – упорствовал Мухолов. – Какая из них ходила к психологу?
– Никакая не ходила! – отрезал Центурия.
– Э, брат! Да ты, видно, забыл, что я могу тебя привлечь за дачу ложных показаний, – начал было следователь.
– Привлекай! – согласился тот, не моргнув глазом.
Конечно, для легендарного Нико, чей «послужной список» был полон вымогательствами, похищениями людей и разбоями, обвинение в даче ложных показаний было, как слону дробина.
Коротков это понимал.
– Ну, выкладывай, что там у тебя случилось? – уже мягко, по-человечески, попросил он.
– Ничего не случилось!
– Не слушай его, начальник, – раздался тихий голос странного существа женского пола. – Эдики больше нет. Сбежала она. Насовсем…
Еще совсем недавно Нико Центурия летал на крыльях любви, а сейчас, подобно дождевому червю, бороздил телом грязь. Больше того, он был согласен сейчас с головой погрузиться в нечистоты, вдыхать грудью смрад отхожих мест, только бы избавиться от позора, на который его обрекла Эдика.
Смешно сказать, он покупал игрушки и одежду своему первенцу, выбирая исключительно белый и бежевый цвета. Он был уверен, что родится наследник.
– Мальчикам стоит покупать голубое, – огорошила его продавец детского бутика. – У нас в продаже есть чудесные костюмы нужного цвета…
– Голубое?! – подозрительно воскликнул Нико. – А вот я уверен, что голубое мальчикам как раз покупать не стоит!
– Но я имела в виду… – хлопала ресницами девушка.
– Голубые – всегда голубые! – обижался Центурия…
Доктор тыкал пальцем в монитор, показывая ему какую-то загогулину.
– Вы видите? Это и есть ваш плод.
– Сын? – спрашивал он, стараясь определить, где в этой черно-белой ряби врач увидел живое существо.
– Может быть, и сын, – отвечал тот.
Только сама Эдика от этих разговоров ежилась и бледнела. Нико считал, что она плохо переносит беременность. Если бы он знал тогда! Если бы мог догадываться…
Все началось с телефонного звонка доктора Левицкого.
– Есть срочный разговор весьма деликатного свойства, – объяснил он, но ничего не шевельнулось в душе Нико. Он был уверен, что обрел Эдику навсегда. Сейчас у них родится сын. Через год – дочь…
– Вы просили передавать вам все, что мне станет известно от вашей жены из сеансов гипноза, – пояснил при встрече психотерапевт, а Центурия только лениво кивнул головой.
Действительно, еще в самом начале их сотрудничества Нико дал доктору деликатное поручение – рассказывать ему все, что выболтает его прелестная супруга, находясь в состоянии транса. Левицкий возражал и что-то невнятно говорил о какой-то врачебной тайне, о правах пациента, но в конце концов приятная сумма в американских банкнотах уняла муки его совести, и он согласился.
– Так вот, есть интересная информация, – проговорил доктор, а Центурия все еще продолжал пребывать в розовых облаках грез. – Ваша жена постоянно вспоминает некоего молодого человека приятной наружности, высокого, стройного, сложенного, как древнегреческий бог…
Нико понял, что разговор его все-таки интересует.
– Что за человек? Его имя?
– Как я понял, его зовут Эдуард.
– Отлично. Адрес?
– Этого она не сказала.
– Но я же просил вас давать мне полную информацию, – упрекнул его Центурия. – Ладно, что там еще?
– Ваша жена просто бредит этим парнем. Удивительно, но как оказалось, у нее к нему платоническое влечение…
– Что за чертовщина? Выражайтесь яснее.
– Она не спит с ним, – терпеливо пояснил доктор. – Это, так сказать, только романтическая привязанность.
– Женщина должна видеть во сне своего мужа, – назидательно ответил Нико. – Ничего, я им устрою романтику!
– Это вам не удастся, – прокомментировал врач.
Центурия подумал, что он ослышался. Какой-то там лекарь сомневается в нем, во всемогущем Нико! Смешно, право слово.
– Я подключу ребят, – пообещал он. – Я из-под земли этого мужика достану. Эдуард, будь он неладен! Я превращу его в падаль, разотру в пыль. Она забудет его, и даже во сне будет повторять мое имя.
– Вам это не удастся, – тихо проговорил врач. – Я провел несколько сеансов, прежде чем решился поговорить с вами… Это информация очень деликатного свойства. Эдика, как вам сказать…
– Говори, как есть. У нее есть любовник, да?
– Нет. Это хуже.
– Хуже любовника могут быть только два любовника.
– Н-нет…
