– Ох, я запамятовал, извините, – всполошился психотерапевт. Ему, как никому другому, было известно, чем грозит незаконная выдача или подделка рецепта на наркотическое или психотропное средство.
Он полез в бумажник, и уже через минуту адвокат зашелестел новой пачкой купюр. Его проворные пальцы напоминали щупальца спрута.
– То-то же, – говорил он, пересчитывая свое богатство. Щелкнул замок верхнего ящика, ключ упал в глубокий карман. – Хочу поздравить вас с успешным завершением дела, – сказал он.
– Да уж, – вздохнул клиент, ощущая в своих карманах воздух.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – повторил Лещинский слова следователя. – Будьте бдительны. Кабы чего не вышло.
– А что еще может произойти? – испугался клиент. – Вы мне пообещали, что дело завершено и Дубровская больше не сможет…
– Она и не сможет, если вы вдруг не сваляете дурака, – зевнув, заявил адвокат. – Верите ли, сколько лет работаю, столько приходится удивляться. Дашь человеку свободу, вытащишь его из петли, казалось бы, живи да радуйся. Ан нет! Года не пройдет, а он опять в моем кабинете сидит и о помощи просит.
– Со мной такого не произойдет! – убежденно заявил Левицкий.
– А! Все так говорят, – отмахнулся адвокат. – Вы уж сделайте выводы, доктор. Что бы мы ни говорили адвокату Дубровской, сколько мы бы над ней ни смеялись, нам-то известно, что она была на верном пути. Кто знает, повезет ли вам в следующий раз. Знаете, как говорят? Сколько веревочке не виться…
– Все равно конец будет? – хмуро поинтересовался психотерапевт. – Нет, я с этим не согласен. Это называется…
– Это называется справедливость! – сказал адвокат, поднимаясь. Аудиенция закончилась…
«Справедливость?!» – бормотал Левицкий себе под нос, закрывая дверь своего офиса. Беседа с адвокатом имела долгое послевкусие. Минуло несколько часов, а он все не мог прийти в себя. Лещинский погрозил ему пальцем, как уличному мальчишке или завзятому уркагану. Если разобраться, он, доктор Левицкий, здесь вообще ни при чем. Он стал разменной картой в руках нахальной девчонки Вероники, которая так и не расплатилась с ним за все, что он для нее сделал. Пока она сладко почивала на мягкой профессорской кровати, он едва не попал на нары. Движимый чувством несправедливости, доктор спешно набрал знакомый номер. Вместо привычных гудков в ухо полетела растиражированная мелодия, которую он всегда терпеть не мог. Ника трубку брать не торопилась.
«Ну же! – бормотал он про себя. – Я тебе покажу справедливость».
Ему показалось, что близлежащие кусты тихонько шевельнулись. Должно быть, порыв ночного ветра запутался в осенней листве. Лето закончилось, забрав с собой тепло. Ночи становились длинными и промозглыми. Он почувствовал, что холодный воздух пронизывает его до костей. А может, это был страх?
Черт с ней, с Вероникой! Он позвонит ей позже, из дома.
Левицкий углубился в темноту двора, как вдруг на фоне арки возник одинокий мужской силуэт. Поворачивать назад было глупо, и доктор, стараясь унять бешеное биение сердца, двинулся навстречу. До подземного паркинга, где он оставил автомобиль, было что-то около трехсот метров. Всего ничего. Только вначале стоило пройти мимо мрачной фигуры, застывшей в проеме как каменное изваяние.
– Доброй ночи, – услышал он голос, который показался ему знакомым. – Поздно возвращаетесь, док.
Мрак рассеялся, и лицо приобрело знакомые черты.
– Агент? – удивился он. – Что ты здесь делаешь?
– Вас жду, – последовал незамедлительный ответ.
– Но зачем? Мы могли бы встретиться у меня в офисе. Позвони завтра. Я тебе назначу встречу…
Но мужчина никак не отреагировал. В душе психотерапевта шевельнулись нехорошие подозрения. Но инстинкт самосохранения был сильнее.
– Если хочешь, я отменю некоторые свои встречи и проведу сеанс с тобой, – продолжал говорить он, стараясь придать своему голосу хоть толику прежней уверенности.
– Я хочу поговорить с тобой здесь, – заявил Агент. – Во всяком случае, я могу надеяться на то, что наш разговор не запишут. Ты же записывал мои откровения, док?
– О чем ты говоришь, Агент? Конфиденциальность – наше основное условие. Ничего из того, что ты мне сообщил, не вышло за пределы моего кабинета.
– Не вышло, говоришь? – Мужчина нехорошо улыбнулся. – А как прикажешь понимать, что все мои последние адреса были рассекречены? Кто мог им дать информацию, кроме тебя?
– Почему ты так решил?
– Они следят за мной, и я даже сумел записать номер их машины. Они поставили ее подальше от подъезда, за мусорными баками, но я-то знаю, что обычно в этом месте стоял другой автомобиль.
– Давай сообщим номер твоих преследователей в органы! – предложил доктор, но мужчина рассмеялся.
– Чтобы завтра они прислали другую машину? Ты хитер, док. Ты чертовски хитер. Ты ловко притворялся все это время. Это ведь очень удобно, верно? Не надо прибегать к пыткам и наркозу. Положил человека на кушетку, и он сам расскажет тебе все свои тайны. А если субъект окажется несговорчивым, ты же всегда можешь применить свое коронное средство – гипноз!
– Но я не применяю гипноз помимо воли пациента! – взмолился Левицкий.
– Врешь! А как же профессор Каменев? Ты через него хотел выйти на меня. Не отрицай, мне все известно. Ученый подходил ко мне после сеанса с кое-какими подозрительными вопросами. Но когда ему ничего не удалось разведать, ты уничтожил его, как поступают обычно с ненужными свидетелями. Верно? Ты не резал ножом и не стрелял из пистолета, ты просто запрограммировал его, как робота, на самоуничтожение.
– Адвокат Дубровская говорила то же самое! – неосторожно заметил врач. – Следователь проверил эту версию и установил мою невиновность.
– Так я и знал, что ты работаешь на них! – воскликнул Агент. – Где уж этой адвокатессе было тягаться с тобой. Но знаешь, тебя нужно остановить, и я не знаю ни одного способа сделать это, кроме…
– Подожди! – вскричал доктор, теряя остатки самообладания. – Мы встретимся с тобой еще раз. Я проведу тебе бесплатные сеансы. Я сделаю корректирующее лечение…
– Ты убьешь меня, пока я буду считать баранов в твоем гипнотическом сне!
– Нет! Нет! Это исключено, – махал руками доктор, оглядываясь. Но он тщетно ждал, что их разговор прервет появление какого-нибудь припозднившегося гуляки. Двор был пуст, а их голоса слышны лишь в самой арке. За спиной Агента мелькали огни ночного проспекта. Шуршали шинами по асфальту машины, спешили по своим делам водители, не зная, что в десятке метров от них готовится преступление. «Стойте! – хотелось закричать доктору. – Остановитесь. Сверните сюда. Все, что мне нужно, это только несколько секунд».
Но Агент уже расстегнул «молнию» на куртке и полез во внутренний карман. Из-за пазухи показалось что-то большое и темное. «Пистолет с глушителем», – мелькнула отчаянная мысль. Медлить было нельзя. И, не дожидаясь, пока злодей пустит в ход оружие, доктор оттолкнул его и бросился к спасительному выходу.
Реакции Агента можно было только позавидовать. Он и в самом деле словно всю жизнь провел на оперативной работе, а не звякал ножницами в своем ателье. В мгновение ока он перехватил доктора. Две темных фигуры сплелись в арке. Силы были примерно равны. Двое мужчин одного возраста и равной комплекции, только один из них безумен, а второй – сильно напуган. Еще несколько мгновений, и доктор змеей вырвался из объятий бывшего клиента. Сердце его билось уже не в груди, а где-то в пятках. Теперь все зависело от скорости. Но бегать-то он мог. Жаль, что природа не наградила его даром мгновенной реакции. Сознавая, что опасность осталась позади, Левицкий продолжал оглядываться. В это время автомобиль на большой скорости свернул с главной дороги на боковую. Водитель не заметил суетливой фигуры человека в черном, который почти что слился с осенней мозглой темнотой.
Последнее, что увидел Левицкий, были два огромных слепящих глаза, выпрыгнувших на него со стороны.
«Справедливость, – раздался в ушах ехидный шепоток адвоката. – Сколько веревочке не виться,
