которые хотят побывать на фестивале, что она боится, что это будет слишком сильно беспокоить девушку, которой нужен хороший отдых. Что смешного? — строго спросила она.
— Просто я хочу есть, — уклончиво ответила Тереза.
После того как их тетя удалилась на одни из своих бесчисленных посиделок, Тереза, теперь оживленная и радостная, призналась Тори:
— Я чувствовала себя в тупике. Нэнси заставила меня принять решение в одиночку. Я вспомнила все, что слышала про Клодию, и то, как она важничала, пока меня не выбрали королевой, и я поняла — она хочет что-то выгадать от всего этого. Потом я начала думать о том огромном, пустом доме, о том, что мистер Эймс большую часть времени проводит в клубе, а Клодия все время в своем кругу, и меня прямо дрожь охватила. Но больше всего я испугалась того, что окажусь перед ней в долгу. Она будет дарить мне вещи, которые я не могу себе позволить, чтобы показать, какая она щедрая. Это меня испугало. — Тереза глубоко вздохнула. — Но как я могла отказаться, не обидев миссис Гарт? Я спросила об этом Нэнси. Она подумала с минуту и сказала, что мне надо идти домой, не торопиться и Клодия отменит приглашение еще до того, как я доберусь до дома. Так оно и получилось.
— Почему? — Тори нахмурилась.
— Королева-мать. Не вдовствующая королева, а королева-мать. Думаю, Нэнси позвонила ей и выступила с предложением написать статью про королеву-мать. Ты и я знаем, что Клодия вполне годится мне в матери, но она не хочет, чтобы кто-нибудь про это узнал.
— А Нэнси, — согласилась Тори, — должна была изложить это в такой деликатной форме, что никто не был бы обижен. О, милая моя, я чувствую такое облегчение.
Кухня наполнилась их смехом, и когда наступило время обсудить финансы, Тереза вдруг осознала, что не может одновременно работать и быть королевой. Однако они смотрели в будущее с оптимизмом.
— У нас есть облигации, — заверила ее Тори. — Мы справимся. Будь начеку, и тогда обязательно случится что-то хорошее для нас.
— Оптимистка. — Тереза взъерошила ее волосы. — А теперь время приходить в ужас, глядя на ярлычок с ценником. Мой костюм для церемонии вручения аттестатов. Не забудь, что это в ближайшее воскресенье.
Они подождали позднего выпуска теленовостей в одиннадцать часов.
— Неужели я выгляжу вот так? — воскликнула Тереза, когда председатель комитета по выборам королевы прикоснулся к ней жезлом. — Ой, мой огромный рот был так широко открыт. О, проклятая Беттили. — Ибо Беттили Бафф сорвалась со своего места на сцене, чтобы поцеловать потрясенную Терезу.
Впрочем, телеоператоры привыкли всю жизнь иметь дело с такими персонажами, как Беттили, и в следующий момент в кадре снова оказалась Тереза и счастливым голосом нараспев произнесла: «Ура, рыжей повезло!»
— Тор, заметь, что мы с Беттили в точности одного веса и с почти одинаковым телосложением. Со спины мы выглядим одинаково.
— Не для меня, — ответила Тори. — Я горжусь тобой, Тер, ты не расклеилась, как другие.
— К тому же я не ожидала, что меня выберут, поэтому я особо и не переживала. Люди просто не понимают, что такое — ждать день за днем, чтобы узнать, кто победил. На тебя все показывают пальцами, ребята в школе шутят.
— Тереза, почему ты не ожидала, что тебя выберут королевой?
Тереза задумалась на секунду.
— Не знаю. Может быть, потому, что другие девушки были уверены, что их родители устроят их победу.
— Другие могли догадаться о твоих настроениях?
— Возможно. Уж точно по моему поведению они никак не могли решить, будто я думаю, что выиграю. Ну ладно, Тори, что у тебя на уме? Выкладывай.
И Тори рассказала ей, что идут разговоры о том, будто ее выбрали потому, что ее родная сестра работает секретаршей менеджера Общественного благотворительного клуба.
— Ах вот что. — Тереза щелкнула пальцами. — Эти разговоры начала Беттили, а Клайд ее услышал и сказал, что как раз это и не позволит мне победить.
Тори была довольна. Она сомневалась в том, что Бафф попробует провернуть что-то еще, впрочем, если слухи уже пошли, они не повредят Терезе. Она внутренне уже справилась с ситуацией.
В воскресенье никакие собрания не проводились. У тех, кто не имел сыновей и дочерей, заканчивающих школу, были внуки или соседи. Их жены оснастили детей тугими воротничками, поясами и костюмами и сопроводили их на церковную проповедь по случаю окончания учебного года.
Данканы устроили вечеринку для класса Терезы в своем лагере, севернее Оукса. И Дэн, и Тори были приглашены и собирались появиться там несколько позже; перед тем они хотели побыть немного вместе.
Стоя в тени церковной колонны, Тори услышала пару дрожащих голосов.
— О, она до такой степени озабочена успехом своей сестры, что ждет кого-то более многообещающего.
— Я слышала совсем другое, — поправил второй голос. — Я слышала, что он сыт по горло такими отношениями, потому что она больше думает о своей сестре, чем о нем. Она практически отпихнула его прочь как раз в такой момент, когда она была ему нужна, лишь бы угодить своей избалованной сестрице.
— О, не надо, мама, — вмешался третий, мужской голос, — они оба слишком заняты фестивалем, чтобы думать о женитьбе. И ты сама с самого начала соглашалась с тем, что из Терезы получилась бы лучшая королева.
Через час после этого Дэн, внимательно вглядываясь в дорогу перед собой, внезапно спросил:
— Тори, как бы ты отнеслась к тому, чтобы мы на какое-то время отложили мысль о женитьбе?
Глава 16
— Что нам по-настоящему нужно, — сообщила вдруг Тори, — так это зеркало переднего вида.
— Что? — Дэн, который точно выбрал момент для своего признания, чуть не выехал на встречную полосу.
— У нас, — продолжила Тори, — состоялась профильная помолвка. Ты сделал предложение на скорости в шестьдесят пять миль в час, и все, что я могла видеть, — это очертания твоего подбородка. Теперь ты предлагаешь прямо противоположное, и я по-прежнему не имею возможности видеть, что в твоих глазах. Я уверена, что если бы нам было суждено пожениться немедленно, то пришлось бы учить два наших автомобиля ехать тандемом. Конечно, мы могли бы общаться посредством клаксонов, соорудить нашу особенную систему сигналов. Вроде как — четыре гудка означает, что я опоздаю на ужин, понимаешь?
— Виктория Элизабет Томас, если бы в пределах десяти миль было куда свернуть, я бы остановился и свернул вашу нежную шею.
— Только не на той скорости, с которой ты едешь, — возразила она. — Мое зеркало заднего вида сообщает, что недалеко позади нас едет патрульная машина. Может статься, что тебе придется отдохнуть в полицейском участке, если не сбавишь обороты. Могу я узнать, куда мы едем? — спросила Тори.
— Шоссе на нижнем побережье. Хочу побродить по лесу.
Тори кивнула. Ему была нужна перспектива, а ничто на свете лучше не показывает человеку, насколько он мал и ничтожен, чем гигантские секвойи.
Тори подождала, пока машина пронеслась под мостом, и они оказались на дороге, петлявшей через виноградники и ведущей к побережью.
— Отвечая на этот вопрос, скажу, — начала она, — это очень мило с твоей стороны, что ты заговорил на эту тему. Я пыталась набраться смелости, чтобы предложить то же самое.
— Почему? — выкрикнул Дэн.
