Макс выглядел лениво спокойным, даже расслабленным, и только на самом дне его зрачков внимательный наблюдатель разглядел бы отлично замаскированный страх.
– Объясните тогда, куда вы торопились утром? – спросил Лямзин.
– Да все очень просто, мы с Амандой поссорились. Ну, я и выскочил от нее разозленный.
Вдруг дверь скрипнула, приоткрываясь, и Филипп, который все время почти спал, встрепенулся и вскочил.
– Сдается мне, нас подслушивают. И поскольку здесь находятся все, кроме Аманды, логично предположить, что это именно она.
Со стороны лестницы послышался дробный топот и стук двери.
Лямзин встал, прошел в коридор и посмотрел на лестничный пролет. Естественно, там уже никого не было, только цветок в горшке валялся на полу, подтверждая, что все было на самом деле и секунду назад здесь пронеслась пара резвых ног. Решив не ставить горшок на место, ведь рассыпанную землю все равно голыми руками не собрать, Эдуард Петрович вернулся в гостиную.
– Кстати, – обратился он к Максу. – Пора бы уже вашей подружке встать. Тем более что и надобность в ее присутствии появилась. Пойдемте.
– Может, я сам вначале? – вяло возразил Макс, поднимаясь.
– Нет уж, давайте вместе.
Глава 15
Спальня Аманды и Макса была заперта изнутри. Макс постучал, прислушиваясь, и, поскольку по ту сторону двери признаков жизни не обнаружилось, попытался вставить в замочную скважину ключ.
– Заперто, – пробормотал он и забарабанил в дверь. – Аманда, открой! Аманда! Я с герром подполковником, он не решился отпустить меня к тебе одного.
Макс недовольно покосился на Лямзина.
– Да-а? – лениво отозвалась Аманда из комнаты.
– Открывай!
– Я сплю.
Макс прислонил губы к дверной щели и жарко зашептал:
– Радость моя, ты не расслышала? Я с подполковником, он жаждет тебя увидеть! Настроен решительно, может выбить дверь.
– Какие у вас вольные импровизации, однако, – оценил Лямзин.
Аманда некоторое время молчала, видно раздумывая, потом сказала:
– Я раздета. Подождите.
Около минуты из спальни слышались какие-то шорохи и стуки, потом что-то упало, послышался звук открываемого замка, и дверь распахнулась.
– Нехорошо врываться к девушке с раннего утра, – буркнула она, запахнув халатик.
– Бросьте, солнце давно встало, – Лямзин бесцеремонно отодвинул ее с порога и вошел. – Почему так долго не открывали?
– Я спала.
– В макияже?
– Ну и что? Лень было вчера умываться.
– А чего вы в глаза мне не смотрите? Отворачиваетесь? Есть что скрывать? Повернитесь немедленно ко мне!
И поскольку Аманда упорно смотрела в сторону, он подошел и, взяв за подбородок, резко повернул ее к себе. Под левым глазом у девушки багровел свежий синяк, который не скрывал даже обильный слой тонального крема.
– Ого! Это кто вас так?
– Сама.
– Каким же, интересно, образом?
– Акробатическим сексом люблю заниматься, стукнулась о коленку Макса.
– Да? А вот Макс сказал, что вы утром поссорились.
– Из-за того и поссорились. Нечего коленки куда не надо совать! – Она зло зыркнула в сторону Макса, и тот виновато пожал плечами.
– Вы простите, Эдуард Петрович, мне неудобно было вам при всех сказать. В общем, все так, как Аманда говорит. Я ее нечаянно задел, а уже потом мы поссорились.
– Аманда, это так? – Лямзин вопросительно посмотрел на нее.
– Да.
– Хорошая у вас коленка, Макс. Похоже, вы намеренно в глаз метили. Прицельно.
Макс помолчал, играя желваками, потом неохотно произнес:
– Согласен, было не совсем так, как я сказал. Аманде показалось, что я невнимателен к ней, я возразил, она полезла в бутылку, ну, знаете, как бывает… Каюсь, я не сдержался, ударил ее. Хотел слегка попугать и не рассчитал, слишком сильно получилось.
Аманда повернулась к мужчинам спиной и всхлипнула.
– Ну, малыш, ну прости, так вышло, – засюсюкал Макс, и Лямзин, кашлянув, вышел, но тут же вернулся.
– Да, я забыл. Еще один вопрос: зачем вы спускались сейчас к дверям гостиной, Аманда?
– Вы бредите, я никуда не выходила!
Лицо у нее покраснело и глаза влажно заблестели.
– Ну так я вам сам отвечу. Вы подслушивали, чтобы узнать, не назовет ли кто ваше имя в связи со смертью Лидии. – Он сделал паузу, внимательно наблюдая за ней, и многозначительно добавил: – Или отравлением Михаила.
– Что?! Вы сговорились, да? Макс тоже вздумал меня утром доставать, сказал, что это я виновата в смерти Миши…
Она поняла, что проговорилась, и замерла с открытым ртом.
– Ну-ну, продолжайте, – благосклонно кивнул Лямзин, сканируя ее лицо взглядом.
От него не укрылись внезапная бледность и легкая испарина, выступившая на ее верхней губе; глаза Аманды нервно заметались, левую руку она плотно сжала в кулак, а правой вцепилась в спинку стула, будто боялась упасть. В следующее мгновение она уже справилась с собой, приняла невозмутимый вид и нарочито небрежно сказала:
– А это все.
– А мне вот почему-то кажется, что нет. И вы многое можете мне рассказать.
– Докажите сначала!
– И докажу.
– Попробуйте! И нечего голословно меня обвинять, а то за клевету…
Она была взвинчена и не контролировала себя, а Лямзин, намеренно провоцируя Аманду, ловил каждое ее слово. Вдруг раздался резкий хлопок, и Аманда застыла, не договорив.
– Простите, случайно вышло, – сконфуженно произнес Макс, отставляя от себя небольшую деревянную шкатулку с витиеватой резьбой, – не ожидал, что так громко получится. Пружина оказалась слишком тугая.
Лямзин на девяносто девять процентов был уверен, что сделано это намеренно, для того чтобы Аманда не сболтнула лишнего. Но виду не подал.
– Одевайтесь и спускайтесь, – сухо сказал он и вышел в коридор.
– Подождите, – Макс торопливо выскочил следом, – мне кажется, вы выбрали неверный путь.
– Это почему же? – Лямзин приподнял одну бровь.
– Тс! Не хочу, чтобы слышали остальные, – Макс понизил голос до шепота. – Аманда не убивала Михаила.
– А кто вам сказал, что я считаю, будто это она?
– Разве нет? – Макс смутился.
– Мне странно другое: по словам Аманды, утром вы обвиняли ее и даже поссорились, а теперь передо мной ее же выгораживаете. К чему бы это?
