Туда, где меня ждут, подумала она. Я спешу туда, где меня ждут.
…Многие видели, как на исходе дня Великая Матерь, которая казалась невысокой и чёрной, как ночь, но приносила с собой свет и радость — видели, как она, выполнив всё, что хотела, ушла в стихию, из которой вызвала к жизни земную твердь, воздух и солнце — и долго потом приходили туда за помощью сочувствием и мудростью.
Говорили, что кто-то ещё прыгнул следом туда, где Великая Матерь слилась с Великим Морем, но в эти сказки верили немногие, очень немногие. Да и кто осмелился бы на подобное?
Лас и Мира
— Лас?! — Мира поднялась на ноги. Город. Это город, современный город, нет сомнений. И надписи на известном языке. И Лас — стоит, как и Мира, в недоумении, и, как и Мира, вся мокра насквозь.
Солнце клонится к закату. Они не в самом богатом квартале, и видно, и понятно по надписям и запахам. Что это и почему?
Лас словно очнулась от видений, посмотрела на Миру.
— Мира! — она бросилась к ней, обняла. — Великое Море, я уже и не надеялась! Ты здесь откуда?! — она отошла на шаг.
Мира поняла, о чём подумала Лас.
— Был полон мир… — Лас шагнула к ней, прикоснулась ладонью к её губам.
— Нет, не нужно, — она понизила голос. — Уже не нужно, Мира. Всё позади.
— Что… с ней?
— Ты не поверишь. Я сама ещё не вполне поверила. Я расскажу позже, ладно? Её нет. Её больше нет, и картины тоже.
Мира закрыла глаза, вздохнула. Хоть какие-то приятные новости.
— Она… умерла?
— Нет. Наоборот. Но её больше не будет. Мира, давай потом! Мне кажется, я знаю, где мы. Возьми меня за руку!
Мира послушно взяла Лас за руку и вместе с ней вошла в подъезд ближайшего дома, поднялась по загаженной, ветхой лестнице и остановилась перед дверью.
Оттуда явно слышался чей-то плач.
— Идём вместе, — решила Лас. — Не отставай!
Она толкнула дверь и они шагнули в прихожую — замусоренную, заваленную хламом — и далее, сделав ещё пару шагов — в гостиную. Убогая, обшарпанная обстановка и тяжёлый запах застарелой нищеты и отчаяния. На полу сидела женщина, очень похожая на Лас, и плакала, прижав ладони к лицу. А с потолка свисала верёвка с петлёй на конце. Вот так дела, подумала Мира, она, похоже, уже всё для себя решила!
— Ронни, — Мира вновь вздрогнула услышав это имя. — Ронни! — Лас бросилась к женщине, обняла ту за плечи. — Ронни, это я, Лас! Я приехала!
Та, которую назвали Ронни, отняла ладони от лица, посмотрела на Лас. Видно было — она не верит тому, что видит.
— Лас?! Ласточка, это ты?!
— Это я. Знакомься, это Мира, моя подруга. Вейрон, идём с нами. Мы не дадим тебя в обиду. Никому.
— Не дадим, — подтвердила Мира, и в руке её возник пистолет. — Идёмте отсюда, здесь мерзко.
Вейрон переводила взгляд то на Миру, сумрачную и решительную, то на сестру. Обняла её.
— Лас, ты вся мокрая! Что с тобой?!
— Попала под дождь. Неважно, Ронни, главное, что я успела! Идём же, забирай самое необходимое и идём! Уходим отсюда! Уедем ко мне, там тебя никто не тронет, обещаю!
— Ты у меня самое необходимое, — с трудом произнесла женщина, обняла Лас и вновь заплакала. Лас посмотрела на Миру, та бросилась прочь. Пробежалась по квартире — да, тут нечего забирать. Проще всё бросить и забыть. Мира вернулась в гостиную и сорвала верёвку. Отшвырнула её подальше.
— Уходим, — заторопилась Вейрон. — нужно торопиться, они должны уже скоро прийти за мной.
— Пусть попробуют, — Мира протянула руку, в другой так и сжимала пистолет. — Я посмотрю, как это у них получится.
Они торопливо спустились по лестнице, взялись все за руки и шагнули наружу.
Водоворот образов, ураган ощущений накрыл их. А когда всё схлынуло, Лас и Мира стояли в другом месте, в коридоре, и одежда успела высохнуть, и Вейрон куда-то делась.
— Ты помнишь? — спросила Лас шёпотом у Миры. — Как странно. Мы все вместе уехали, и была погоня, но ты отпугнула их, и потом мы жили в одном небольшом доме, в горах…
— Точно, — Мира потёрла лоб. — Как странно! Как будто вся жизнь успела пройти!
— Вся жизнь, — согласилась Лас. — Я узнала это место, Мира. То, где мы сейчас. Прости, я должна войти туда одна, ладно?
— Конечно, — согласилась Мира, спрятав пистолет. — Не бойся. Меня никто не заметит, я кое-что умею.
Лас обняла её… у Миры отчаянно заколотилось сердце… всякий раз, когда Лас это делала, накатывало странное, непередаваемое ощущение счастья и покоя.
— Я быстро, — шепнула Лас, бесшумно отворила дверь и закрыла её за собой. Изнутри успело донестись облако запахов — болезнь, страх и безнадёжность. Мира поёжилась. Голоса. Здесь часто ходят люди. Ну что же… костюм заряжен, можно уходить в дымку.
Она сидела за столом. Она всегда так сидела, когда её одолевали неприятные мысли, Лас помнила прекрасно такие моменты.
— Мама? — Лас шагнула к столу. Женщина вздрогнула, но не обернулась. — Мама! Это я, Таэнин! Ласточка!
Женщина обернулась. Она была уже очень стара, и только во взгляде ещё оставалась часть прежней силы и решительности. На шее её, на тонкой цепочке, висел медальон (Лас вздрогнула), она сжимала его пальцами.
— Лас? — голос не повиновался ей. — Великое Море, это ты? Ласточка, мне сказали, что тебя больше нет!
— Я здесь, — Лас подошла и встала на колени рядом с ней, положила голову на колени матери. — Я здесь, мама. Ты звала меня, и я пришла. — Её погладили по голове — вначале осторожно, словно не верили, что это она.
— Ты жива… — прошептала женщина. — И ты совсем не изменилась! Но ты ведь жива, Ласточка? Жива?
— Да, мама, — Лас подняла голову. — Я жива, и ты жива. Это всё настоящее, — она вынула один из камушков, которые взяла с собой на память, вложила в ладонь матери. — Помнишь, я любила их собирать?
— Помню, — улыбнулась женщина. — Прости меня, Лас! Прости меня за то, что я с тобой сделала!
— Я всё простила, мама, — Лас поднялась на ноги, прижала её голову к своей груди. — Я не думала о тебе плохо ни одной минуты.
Женщина закрыла глаза.
— Забери, — попросила она, непослушной рукой пытаясь снять с себя медальон. — Я теперь не боюсь. Уже не боюсь.
Лас помогла ей снять медальон, спрятала его подальше.
— Помоги, — женщина с трудом выпрямилась. — Дай мне бумагу и перо, Ласточка. Мне нужно оставить кое-что. Только не уходи!
— Не уйду, — пообещала Лас. Она пододвинула кресло матери ближе к столу, положила перед ней
