Куда уходит вчера

позавчера; не те, которые приветствовали их у северных ворот. Другие люди; сосредоточенные, старающиеся не пропустить ни единой мелочи, забыть о скопившемся вокруг напряжении. В Меорне праздников не так уж много. И если люди начинают радоваться жизни, тогда держись… Несколько тысячелетий назад (нет, не то… примерно в это время) жизнь здешняя не располагала к удовольствиям, но щедро раздавала многочисленные испытания. И праздники не могли не быть яркими, бурными, всепоглощающими.

Утром в Меорне скучно. Единственными людьми, которые не очень радовались Оль — Алиору — это мусорщики. Вот кому забот будет… Завтра им придётся заново приводить город в порядок.

Ривллим проследовал к дворцу градоправителя и остался там, сидя у фонтана и наслаждаясь одиночеством — которое сегодня долго не продлится.

Фиар вышла из дому вскоре после Ривллима; вопреки ожиданиям, спать до вечера ей не пришлось. Целитель знал своё дело: пожаловаться можно было бы разве что на зверский аппетит.

Вокруг было скучно, хотя пульс праздника уже ощущался. Об этих временах ей доводилось читать, хотя история её почти не интересует. Мир интересен сам по себе; не нужно углубляться в поросшее пылью прошлое, чтобы убедиться в этом. Однако волей случая прошлое стало настоящим… забавно.

Хотя браслеты и высасывали силы, не позволяя использовать мало — мальски сильную магию, Фиар сумела защитить себя от случайных взглядов. Так намного удобнее. Для окружающих — почти для всех — её словно не существовало.

* * *

Некоторое время Ривллим стоял, глядя в глубины фонтана. Вода не только годилась для питья, но и была целебной. Многочисленные монетки, что бросали в фонтан, не портили её. Ривллим посетил не очень много городов, и повсюду в фонтаны кидают монетки.

Быть сайиром — значит, потерять значительную часть свободы. Работа его по большей части малоинтересна — обязанности судьи, ведение записей в городском архиве; участие в некоторых религиозных обрядах и функции эмиссара Храма в окрестных селениях.

Вдобавок, сайир — это ещё и егерь, лесник, правая рука Хранительницы. Её оружие против бандитов и браконьеров…

Ривллим извлёк из кармана золотую монетку и бросил её в фонтан.

Тут случилось нечто странное.

Он вроде бы прекрасно помнил, какое желание хотел загадать. Но в тот миг, когда монетка, вращаясь и разбрызгивая солнечные зайчики, коснулась воды, память отшибло. Он не смог вспомнить, о чём только что думал. Это так потрясло его, что воин некоторое время стоял, озадаченно моргая и приоткрыв рот.

Вот так.

Пожав плечами, Ривллим оглядел ещё раз прекрасный парк, поправил куртку и направился к главной площади. Оттуда ближе всего к Храму, а народу ближе к полудню будет столько — не проскользнуть. В Меорн на праздник солнцестояния съезжались все окрестные поселения. Приезжали даже ольты из Венллена, где, казалось бы, умеют веселиться ничуть не хуже.

Когда Ривллим вступил на площадь, он порадовался, что не позавтракал. Все торопились угостить нового сайира, и отказываться означало выразить неблагосклонность богини. Так что — по щепотке, по кусочку — приходилось брать отовсюду. Заодно можно было поупражняться в красноречии.

Сотни глаз смотрели на него. Кто с восхищением, кто с надеждой, кто с завистью. Причины для этого много. Те, кому удалось упросить владельца легендарного меча хотя бы взглянуть на ножны, его хранящие — не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ним — считались самыми удачливыми. Не знать им горя и хлопот до следующего Оль — Алиора. При условии, что каждый будет знать своё место и выполнять, что положено.

К моменту, когда начались торжественные песнопения в Храме, Ривллим был в достаточной близости, чтобы вовремя занять своё место. То была вторая передышка: воздух в Храме был чист и прохладен, а внимания сайиру там уделяли не более чем росписям на стенах. И это было хорошо.

Когда закончилась служба, Ривллим с превеликим трудом протолкался к площади, на которой уже начинались всевозможные представления — на ней и в парке поблизости. Воин осмотрел площадь и приуныл: придётся внимательно следить за временем, не то скрыться не удастся. Главное — не упустить восход средней луны.

Фиар тенью следовала за Ривллимом, но вблизи Храма потеряла его из виду, и найти уже не смогла. Это её удивило… и немного разозлило. И она побрела по площади, время от времени сбрасывая «дымку», чтобы перекусить: ароматы сводили с ума, а есть хотелось постоянно. Её узнавали, и никто не потребовал платы.

Как странно. Фиар припомнила, хотя и с трудом, историю Меорна после падения Шайра. Генерал скончался на пути в город, и несколько жрецов Тёмной из рассеянной при Шайре армии Шамульеза сумели организовать осаду города. Осаждавшие полегли до последнего человека — и это был переломный момент войны — но, не приди на помощь ольты из приграничных отрядов, перебили бы всё живое за пределами внутренней стены. А так — успели вырезать чуть более половины.

Фиар стало страшно. Если история пойдёт так, как ожидается, более половины тех, кто сейчас веселится вокруг неё, погибнут страшной смертью несколько недель спустя. Теперь понятно, отчего Ривллимом овладело такое уныние…

Впрочем, вскоре удалось изгнать мысли о смерти. История не может пойти «по — старому»: ведь их троих здесь не должно было быть.

* * *

Вскоре праздник достиг той точки, когда на сайира, внимания почти не обращали. Болели и язык, и рука; а куртку придётся покупать новую. Слишком много было желающих её потрогать.

Ривллим посмотрел несколько представлений. Многие наводили на грустные мысли — если ничто не изменится, многим из веселящихся здесь вскоре предстоит умереть. Голова немного кружилась от выпитого, съеденного, услышанного; от шума и звона; от торжественности, что была разлита в воздухе и слабого привкуса священного безумия, что вскоре спустится на землю.

Несколько раз воину казалось, что он видит Фиар, но всякий раз это оказывались другие девушки. Впрочем, не все они торопились оставлять сайира без внимания — поняв это, Ривллим не торопился приветствовать всех подряд. И темперамент, и стремительность этого «старого» мира поражали. Возможно, его Меорн не находился под таким давлением, и не было жажды прожить жизнь как можно полнее.

Незаметно для самого себя Ривллим оказался в парке, где расположились фокусники, прорицатели, музыканты и прочие; аристократы, ремесленники, солдаты и купцы — здесь были все. Праздник не делает различий. Ривллим вежливо отказался от предложений предсказать будущее, от чудодейственных талисманов и украшений и остановился перед низеньким человечком в широкополой шляпе, скучавшим возле воздвигнутого рядом небольшого павильона.

— Приветствую вас, достопочтенный сайир! — вскричал он, спрыгивая с низенького табурета. — Добрый город Меорн на этот раз не балует меня посетителями. Если бы вы не отказались стать первым…

— Что тут у вас? — спросил Ривллим, которого позабавили манеры собеседника. Человечек кивнул, собираясь с мыслями.

— В отличие от моих коллег, — махнул он рукой, — я не занимаюсь гаданием или продажей удачи за