Характерной особенностью этих агрессивных войн против Египта и повстанцев в Конго (Леопольдвиль) было «нагнетание напряженности»: используя средства психологической войны, агрессоры организовали широкую кампанию против правительства Г.А.Насера, раздували вопрос о «заложниках» в Стэнливиле.
Надо отметить, что агрессивные колониальные войны в Африке велись главным образом как войны затяжного характера. Пытаясь найти выход из военно-политического тупика, в котором они оказались, португальские колонизаторы намеревались использовать в своей военно-политической стратегии, особенно в Анголе и Мозамбике, разработанную западными теоретиками контрреволюционных войн концепцию противоповстанческих действий.
Они определялись как «военные, полувоенные, политические, экономические и гражданские мероприятия, предпринимаемые правительством, чтобы нанести поражение... повстанческим действиям». Наряду с методами вооруженного насилия, которые остаются основным средством подавления национально-освободительного движения, в действиях империалистов заметное место заняли различные социально-экономические и идеологические мероприятия «превентивного» характера, рассчитанные на раскол освободительных сил.
Так, в Анголе и Мозамбике проводились социальные и экономические «реформы», не приносящие никакого облегчения трудящимся, но рассчитанные на привлечение к активному сотрудничеству с властями зажиточных слоев африканского населения в деревне, и особенно в городе. Путем расширения иммиграции планировалось резко увеличить численность европейского населения. Армия, особенно в Мозамбике, широко практиковала ведение «гражданских действий», т.е. таких мер, которые, по замыслу колониальных властей, должны «завоевать доверие африканцев» путем незначительного изменения условий жизни местного населения (ремонт дорог, строительство школ, обучение детей, разработка санитарных проектов).
Однако сущность противоповстанческих действий была иной. «Гражданские действия», например, служили для установления контактов с местными вождями, ремонта коммуникаций, усиления надзора над «подозрительными» элементами, строительства «стратегических деревень», куда переселялись жители охваченных повстанческим движением районов. Использование «гражданских действий» вовсе не означало отказа от применения вооруженной силы не только против повстанцев, но и мирного населения. В значительной степени они служили для маскировки военных акций.
Наряду с демагогической болтовней о реформах и широкой кампанией по привлечению в колонии поселенцев португальские колонизаторы усиливали вооруженное давление на повстанцев. Получив много современного вооружения, португальское командование в начале 70-х годов предприняло ряд попыток перейти к противопартизанским наступательным операциям широкого масштаба. В северном и западном Мозамбике была осуществлена серия воздушно-десантных операций с применением аэромобильных сил, проводимых последовательно с востока на запад.
В Гвинее-Бисау португальское командование безуспешно пыталось расколоть сплошной фронт партизанских районов и оттеснить повстанческие силы к северным и южным границам. Провал этих наступлений привел к дальнейшему ожесточению войны. Одной из основных целей, которые преследовали португальские колонизаторы, писал А.Кабрал, является «продолжение насильственного разрушения человеческих и материальных ресурсов, которые служат основой победоносного развития нашей борьбы». Ее проявления – террор против руководящих деятелей освободительной борьбы, уничтожение посевов (напалмом, гербицидами, ядохимикатами) в районах, занятых повстанцами, что приводит к массовой гибели населения.
В Анголе, например, основные наступательные действия велись против освобожденных районов, организовывалась их блокада, наносился вред посевам, терроризировалось население.
Одной из новых форм «устрашения» государств, ставших на путь независимости или оказывающих помощь национально-освободительным движениям, являлось ведение диверсионно-подрывных действий, начиная от отдельных нарушений границы до налетов бомбардировочной авиации и крупных рейдов – средств, взятых из арсенала американского ЦРУ и использовавшихся во Вьетнаме, на Кубе, в Гватемале и других странах.
Заместитель премьер-министра Израиля И.Алон в книге «Создание израильской армии», изданной в Лондоне в 1970 г., предал огласке стратегию «превентивных ударов», суть которой заключается «в праве» выйти за линию прекращения огня «в небольших масштабах или в виде крупного превентивного контрнаступления».
Подобные «превентивные» действия против освободительных сил внутри страны и соседних африканских государств планировались и осуществлялись ЮАР. Боязнь массовых выступлений трудящихся находило широкое отражение во внутренней и внешней политике ее правительства.
Важную роль в этом играла политика апартеида (раздельного расселения африканцев в бантустанах), которая привела к раздроблению территориального единства африканского населения, затруднила экономические, политические и культурные связи не только между европейцами и африканцами, но и различными африканскими народностями. Пытаясь при помощи этой политики замедлить процесс формирования единой национальной общности, южно-африканские расисты стремились ослабить базу для развертывания общенациональной освободительной борьбы как мирного, так и немирного характера. Общенациональное вооруженное восстание, вынужденное опираться на изолированные очаги, как показывает опыт Конго (Леопольдвиль), быстро теряет свою способность к распространению, становится более уязвимым в военном отношении.
Создание бантустанов и выселение рабочих-африканцев из городов в удаленные поселки, по замыслу правительства, должны были сделать крупные промышленные и административные центры оплотом расистского режима. Размещение промышленных центров по границам бантустанов, объясняемое необходимостью участия в производственном процессе белых рабочих, которые проживать там не имеют права, затрудняло создание даже в крупных бантустанах самостоятельных опорных баз вооруженного сопротивления.
Таким образом, южно-африканские расисты пытались ликвидировать одним ударом как социально- этническую, так и территориальную базу освободительного движения.
Военная доктрина ЮАР предусматривала использование в противоповстанческих целях всех видов вооруженных сил, а также практически всего «белого» населения. Вооруженные силы обучались действиям в городах, комбинированным облавам и прочесыванию в сельской местности с участием реактивной авиации и вертолетов.
Во внешней политике особое внимание придавалось изоляции страны, «нейтрализации» вероятных «баз вторжения», в первую очередь Замбии. Изоляцию южно-африканские расисты пытались осуществить путем выдвижения вооруженных сил для блокирования границы и совместных боевых действий против партизан в Анголе, Родезии и Мозамбике; усилением прикрытия побережья патрульными судами береговой обороны; созданием крупных полицейских пограничных патрульных сил по северной границе ЮАР (вторая линия «обороны» после реки Замбези), крупных ВВС и развитой сети противовоздушной обороны. «Нейтрализация» вероятных «баз вторжения» осуществлялась путем непрерывного экономического, политического, дипломатического и военного давления на окружающие африканские страны. Иначе говоря, вокруг ЮАР «заблаговременно» пытались создать примерно такую же «непроницаемую» блокаду, как и вокруг Алжира во время войны.
Опыт военных действий в Африке дает примеры разнообразных способов противоповстанческой борьбы. Выбор их зависел от поставленных задач, сил противника, общего уровня развития противопартизанской тактики.
После Второй мировой войны империалистические армии постепенно отказались от традиционной тактики карательных экспедиций, в соответствии с которой на территории, охваченной восстанием, создавались военные посты, устраивались засады, проводились крупномасштабные операции методом блокирования и поиска (облавы), преследования мобильными карательными колоннами отдельных партизанских отрядов. Посты, которые представляли собой блокгаузы вдоль дорог, в долинах и горных проходах, контролировали район лишь в зоне прицельного огня и были очень уязвимы для партизан. Патрули, требовавшие большого количества войск, не обеспечивали полной безопасности для агентуры колонизаторов. Облавы и прочесывания оказывали определенное психологическое воздействие, но лишь на неподготовленных партизан, к тому же как средство их уничтожения были малоэффективными.
