определении концепции военного строительства в мирное время. По этому поводу М.В.Фрунзе еще в 1921 г. писал: «...Средство борьбы с техническими преимуществами армий противника мы видим в подготовке ведения партизанской войны на территориях возможных театров военных действий. Если государство уделит этому достаточно серьезное внимание, если подготовка этой «малой войны» будет производиться систематически и планомерно, то и этим путем можно создать для армий противника такую обстановку, в которой при всех своих преимуществах они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооруженным, но полным инициативы, смелым и решительным противником...» Организационной формой реализации этой концепции стало создание смешанной военной системы с доминирующей ориентацией на перевод на территориально-милиционную систему.
Уже к началу 1933 г. на территориально-милиционном положении находились почти 75% стрелковых войск, более 50% корпусной и дивизионной артиллерии, около 75% войск связи, а также ряд специальных частей. Была создана широкая база не только для обеспечения должной мобилизационной готовности армии, но и для возможного развертывания народной войны. Но этот рубеж стал фактически началом решительного отказа от данной идеологии военного строительства и возврата к принципам регулярности.
Играя по отношению к действиям регулярных армий в целом вспомогательную роль, малая война в ряде стран стала единственным способом национального сопротивления. Она нигде не привела непосредственно к победе, но, бесспорно, способствовала ее достижению и доказала свою силу уже тем, что была средой, рождающей новую, победоносную армию (например, во Франции и Югославии).
В годы Великой Отечественной войны Красная Армия, ведя беспощадную борьбу на внешнем фронте, вынуждена была с опаской оглядываться на свои тылы, так как в ряде районов страны вспыхнули восстания и зародилось партизанское движение. Это опасение имело под собой основания. Широкое повстанческое движение в прибалтийских республиках и на Западной Украине после 1945 г. превратилось в просуществовавший несколько лет самостоятельный фронт вооруженной борьбы. На обширных пространствах шло необычайно жестокое и непримиримое противоборство советских регулярных войск и специальных сил с мелкими партизанскими группами и отрядами, ставившими перед собой цель добиться активным затяжным сопротивлением восстановления довоенного статус-кво.
При этом важно отметить некоторые характерные черты возникновения повстанчества в западных областях СССР. Его организационные основы закладывались еще до начала мирового конфликта при непосредственном содействии и поддержке иностранных государств. В годы войны, особенно в период немецкой оккупации, заблаговременно созданное подполье, повстанческие и диверсионные формирования, изначально предназначавшиеся для подъема национально-освободительного восстания, получили легальный статус и материализовались в виде особой военно-полицейской силы. На Украине, например, одной из их задач стала борьба с советскими партизанами в тылу у немецких войск. Вместе с тем предпринимались и боевые действия против оккупационных сил. Можно сказать, что полученный ими организационный и боевой опыт, в том числе и перенятый у советских партизан, накопленное оружие, превосходное знание и использование местности, предопределенная историческими предпосылками устойчивая идеологическая установка на суверенитет обусловили упорство националистического сопротивления в первые послевоенные годы.
В этой связи важно подчеркнуть, что с малой войной столкнулись не только инициаторы мировой, но и освободители других народов, когда изгнание захватчиков они сопровождали внедрением на освобождаемых территориях политического устройства, не принимавшегося местным населением.
Как правило, технология этих конфликтов, будь то война англичан в Малайе, французов в Индокитае и Алжире, американцев во Вьетнаме или советских войск в Афганистане, типична и повторяема независимо от признаков интенсивности, масштабности, применяемых средств борьбы, природно-климатических условий.
Война всегда разгоралась там, куда входили войска вторжения, приобретала мелкоочаговый характер, а боевые столкновения – значительную разобщенность в пространственном измерении. Это затрудняло применение регулярных войск по единому оперативному плану, их боевое управление, действия частей и подразделений в полном составе и предписываемых боевых порядках, что позволило бы полно реализовать заложенные в них возможности.
Регулярные войска обычно переключались на решение не свойственных им задач – охрана военных и гражданских объектов, регулирование транспортных потоков, гуманитарные и полицейские операции среди гражданского населения, медико-санитарные мероприятия, нескончаемые инженерные работы в тылу и на вновь осваиваемых территориях, бытовое обустройство во враждебной среде и т.п.
Секрет составляющих потенциала сопротивления в народной оборонительной войне никогда и никем не скрывался. Его, в частности, в очередной раз раскрыл вьетнамский полководец Во Нгуен Зиап в разгар борьбы против американской интервенции. «Именно в координации боевых действий регулярных войск, территориальных войск, а также отрядов народного ополчения и партизан, в сочетании большой войны с широким партизанским движением состоит главное преимущество народной войны, – писал он. – Именно это и лишило профессиональную армию возможности повести войну классическими методами, в которой она смогла бы в полной мере использовать свою мощь, свои сильные стороны... Фактически войска колонизаторов попали в бушующий океан народной войны, в которой для них не было ни фронта, ни тыла, где вся страна была полем битвы».
Как известно, ни опыт предшественников, ни концептуальные подсказки противника не были востребованы войсками США, что и предопределило их поражение. В ответ на совершенно новую угрозу, необычную и нетрадиционную, США применили привычную стратегию и тактику, прибегли к американскому стилю ведения боевых действий, даже не попытавшись приспособить его к природе данного конфликта. В военную историю США война во Вьетнаме навсегда вошла как «грязная», а американская армия того времени – как целиком бездарная, не способная якобы надежно защитить нацию и союзников в случае полномасштабного столкновения с Варшавским Договором. В результате она подверглась глубокому реформированию, а вся деятельность военного ведомства была поставлена под жесткий контроль гражданских структур.
Тех же роковых методологических ошибок не избежали и советские войска в Афганистане. Как отмечали авторы монографии «Война в Афганистане», «советские регулярные войска, по существу, оказались неподготовленными к партизанской войне с мелкими, чрезвычайно мобильными группами и к партизанской тактике».
Общий обзор военно-исторических событий второй половины прошлого столетия, в котором стереотипно воспроизводился вариант иррегулярной обороны для отражения слаборазвитой страной прямой военной интервенции современной регулярной армии, не дает полного представления об известных рамках применения данного метода вооруженной борьбы. Он просматривается и в разновидностях национально- освободительных, гражданских и революционных войн, а также вооруженных восстаний.
Сотни войн, вооруженных конфликтов и восстаний второй половины прошлого столетия, проходивших на фоне статичного противостояния сверхдержав и сверхблоков, стали главным военно-политическим содержанием новейшего времени. При этом целый ряд признаков указывает на то, что на смену этапу широкого применения метода малой войны в качестве средства противостояния масштабной интервенции пришел этап применения этого метода в его диверсионно-подрывной и террористической разновидности.
Тут традиции и опыт, уже накопленное оружие и легкий доступ к нему, несовершенство мирового устройства и растущее национальное самосознание многих народов, обострившаяся этнорелигиозная нетерпимость. С учетом того, что диверсионные акции и терроризм лучше всего показали себя в малых войнах, факт их наличия понижает порог развязывания военных действий без привлечения основной массы вооруженных сил даже в предвидении столкновения с иррегулярным сопротивлением.
Малая война недостаточно изучена уже потому, что сам предмет возникает в неблагоприятных для исследований обстоятельствах и исчезает почти бесследно с окончанием очередного конфликта, уроки которого попадают в категорию случайных и нехарактерных. Вместе с тем, несмотря на великое разнообразие национальных особенностей и уникальность внешних признаков, малая война в своем развитии подчиняется определенным закономерностям и логике, которые поддаются выявлению.
В России на протяжении многовековой борьбы с иноземными захватчиками, в периоды социальных бурь
