французов. Русские потеряли в бою около 6 тысяч человек. Столько же примерно потерял и противник. Наполеон занял редут, уже не имевший большого тактического значения, ибо из-за дальности он не мог быть включен в систему обороны основной бородинской позиции, на которую отошли русские войска.
Но и Кутузову и Наполеону бои 5 сентября многое показали. Наполеону в этот день на требование привести русских пленных ответили, что русские в плен не сдаются, предпочитая умирать на месте. Генерал Коленкур добавил, что «их, оказывается, мало убить, а нужно и повалить». Наполеон заявил тогда Коленкуру: «Я повалю их своей артиллерией». Однако, как показали дальнейшие события, оказалось, что это не так-то легко сделать.
6 сентября боев не было, и оба полководца провели этот день в рекогносцировках, готовя армии к генеральному сражению.
Медленно проезжал Кутузов на своих широких дрожках по Бородинскому нолю, указывая окончательное расположение укреплений и войск. Укреплений было немного, строили их ополченцы, не имевшие опыта, а главное – без шанцевого инструмента, который генерал-губернатор Москвы Ростопчин, несмотря на все требования главнокомандующего, прислал лишь к концу Бородинского сражения. Но все же на правом фланге, у деревни Маслово, укрепления были вырыты, в центре соорудили Курганную батарею (Раевского), а на левом фланге, южнее деревни Семеновской, построили флеши, названные впоследствии «Багратионовы». Русская армия занимала позицию, фронт которой теперь протянулся от деревни Маслово вдоль реки Колочи до села Бородино, поворачивая далее на юг через Курганную батарею, Багратионовы флеши до деревни Утица. Позиция, прикрытая на правом фланге крутыми берегами реки Колочи, была труднодоступна для атаки французов, но на левом фланге, особенно в районе флешей, естественных препятствий не имела и была наиболее уязвима. На этой позиции и разыгралось сражение, причем главные атаки велись на фронте в 2,5–3 километра от Бородина до флешей. Позицию от деревни Маслово до Курганной батареи обороняли части 1-й армии под командованием Барклая, а от Курганной батареи до флешей – части 2-й армии.
Близ деревни Утица у старой Смоленской дороги Кутузов приказал «поставить скрытно» – в засаде корпус Тучкова и ополчение. В резерве оставались два пехотных корпуса и артиллерия. Всего русская армия насчитывала 120 тысяч солдат, из них 10 тысяч ополченцев, в бою не участвовавших, 7 тысяч казаков и 640 орудий.
Наполеон из полумиллионной армии привел под Бородино 135 тысяч солдат при 587 орудиях. Часть его сил осталась прикрывать длиннейшие коммуникации, действовала на петербургском направлении; много солдат он потерял в боях за Смоленск, дорого платил за каждую попытку атаковать русских при их отходе. Масса больных, отставших, дезертиров покинули ряды его армии, но все же под Бородино Наполеон привел лучшие свои части под командованием прославленных генералов и маршалов. И когда он сосредоточил свои войска для наступления, казалось, что полная победа предрешена.
Ни одно сражение, данное Наполеоном, не повторяет другого. Но типичные, характерные черты наполеоновской стратегии и тактики присущи всем его сражениям и особенно ярко сказались в замысле сражения под Бородином.
Наполеон в совершенстве владел оценкой местности, умело определял слабые и сильные пункты позиции, препятствия и выгоды, которые имеет местность. Блестящий артиллерист, он первый в истории войн стал применять массированный артиллерийский огонь, сосредоточивая на решающем направлении сотни орудий. На решающем направлении Наполеон неизменно сосредоточивал и подавляющий перевес живой силы.
Искусство Наполеона, направленное к сосредоточению решающих сил в решающем месте в решающий момент, было доведено до совершенства. Громадный опыт почти безошибочно подсказывал французскому полководцу, когда в ходе сражения необходимо ввести свой главный резерв, чтобы разгромить противника и затем беспощадным преследованием полностью уничтожить его или взять в плен. Излюбленными приемами Наполеона были: сковав противника с фронта, обойти его фланг и тыл или, прорвав фронт противника в тактическом центре, ввести в бой главный резерв. В обоих случаях это всегда приводило к молниеносному сокрушающему разгрому живой силы противника, захвату его орудий и обозов.
И вот здесь, на Бородинском поле, разведав позицию русских, Наполеон нашел ее слабое место. Оно было в центре левого крыла, на флешах у деревни Семеновской. Это было решающее место, против которого Наполеон сосредоточил решающие силы – 80 тысяч из 135 тысяч солдат и 400 орудий из 587. Здесь он задумал прорвать фронт русской армии, обойдя ее главные силы, расположенные в центре и на правом фланге, прижать их к рекам Москве и Колоче и уничтожить. Одновременно с главной атакой на флеши Наполеон предполагал атаковать и правое крыло русских итальянским корпусом Богарнэ, а левый фланг обойти польским корпусом Понятовского.
В этих условиях, когда уже Шевардинский бой показал опасность, грозившую левому флангу, не говоря уже о том, что сама местность подсказывала необходимость его усиления, Кутузов оставил на левом фланге меньшую часть войск, а основную массу расположил на правом фланге, у новой Смоленской дороги, и сохранил за собой возможность для контрнаступления в любом направлении.
Многие историки считали такое решение Кутузова его смертным грехом. Беннигсен, оспаривая это решение, предлагал поставить всю армию от Горок до Утицы и убеждал впоследствии, что Бородино не стало второй Полтавой только потому, что главнокомандующий не принял его предложения. Даже доброжелатели писали, что Кутузов поступил неправильно, но в ходе сражения исправил ошибку, переведя свои силы о правого фланга на левый.
Однако прав был Кутузов, а не его критики.
4 сентября 1812 года Кутузов донес Александру I:
«Позиция, в которой я остановился при селе Бородине, в 12 верстах впереди Можайска, – одна из наилучших, какую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить посредством искусства.
Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, в таком случае имею большую надежду к победе, но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать будет по дорогам, ведущим к Москве, тогда должен буду идти и стать позади Можайска, где все сии дороги сходятся».
Старый, опытный генерал отлично знал, что он делает, он видел значительно дальше многих окружавших его людей, не соглашавшихся с его глубоко правильным решением. Это становится совершенно очевидно, если внимательно посмотреть на поле Бородина с высоты командного пункта Кутузова, пройти по старой и новой Смоленским дорогам к Можайску, вчитаться в приказы Кутузова на сражение, проанализировать весь его путь и сущность его полководческого искусства, если оценивать Бородино в масштабе всей войны в целом.
Из двух дорог, проходящих через Бородинское поле, новая Смоленская, у правого фланга позиции, короче и лучше старой Смоленской, прорезавшей левый фланг. И действительно, после Бородина русская армия, несмотря на ночь и расстройство войск в бою, смогла образцово отойти по новой Смоленской дороге,
