обнаружив ошибки в документах. Эта чопорная фирма с претензией на лучший сервис, быстроту и глобальность всегда раздражала меня. На самом деле, они – такие же жлобы и жулики, которые из жадности набрали в офис тупых деревенских девиц, не способных перепечатать три строчки документа и не сделать при этом пяти ошибок. Но сегодня – мой день и девица-менеджер выслушивает пламенную лекцию на тему: «Работой надо заниматься как следует или не заниматься вовсе». Ведь с теми документами, что они подготовили, невозможно будет сегодня растаможить контейнер, что означает катастрофу и простой табуретной фабрики имени товарища Беременного тюленя. Перепуганная девушка меняется лицом и названивает экспедиторам с мольбой срочно исправить ошибки в консайментах. А я набираю номер Беременного тюленя и говорю, что все пропало, обрисовывая ситуацию в самых мрачных тонах. DHL обвиняется мною в том, что разучился работать, раз допускает такие детские ошибки. Я специально говорю очень громко, чтобы весь офис слышал. Словом, веду себя по-свински, и мне это очень нравится. Беременный тюлень дает приказ не отступать и, если потребуется, потратить на борьбу весь день, а вечером поехать домой на служебной машине. Именно это мне и нужно: так хочется иногда попользоваться рабочей машиной в нерабочее время… а проблемы с документами на самом деле решаются за полчаса. Беременного тюленя я заверяю, что уже лежу грудью на амбразуре и, если что, прошу считать меня коммунистом (китайским).
Добившись таким образом своего, я быстренько заскочил в порт, чтобы отдать документы и на этом благополучно закончить рабочий день. Когда я разъяснял ситуацию декларантам, зазвонил мой телефон, высветив на дисплее незнакомый номер. Звонок пришлось сбросить. Второй раз позвонили, когда я уже собрался уезжать. В ответ на мое извиняющееся «Алло», из трубки раздался вкрадчивый голос, уже порядком подзабытый, но все же до боли родной:
– Вань, ну что ты трубки бросаешь? Поговори со старым другом Володей. Занят сильно, да?
«Вот оно!» – я понял, чем необычен сегодняшний день.
– Владимэр! Для тебя я всегда свободен, дорогой! Неужели ты здесь, у нас?
– Я уже месяц здесь.
– Месяц?! Ну ты и свинья.
– Чего это я свинья?
– Мог бы позвонить сразу, как приехал, а не через месяц.
– Да занят был, извини, Иван, никак не получалось, – он отмазывался как обычно, как и пять лет назад. – Слушай, ну а сегодня ты как? В смысле, как со временем? Сможем пересечься?
– Владимэр, ну я же говорю: для тебя я всегда свободен. Скажи, где ты находишься, и я скажу, через сколько я там буду.
– Да-а, это по-деловому. А ты что, не работаешь?
– Работаю-работаю, но работа может и подождать, когда такие гости в нашем городе.
– Хех! – и Владимэр стал объяснять где он находится.
– Буду через двадцать минут! – не дослушав, выпалил я. – Жди, я подъеду и перезвоню на этот номер.
Я боялся, что Владимэр передумает и мы опять не увидимся пять лет. Он был из числа тех людей, что обещают перезвонить и не перезванивают; назначают встречи, на которые не являются; говорят, что заедут завтра утром, и пропадают на год. Даже если Владимэр сам по несколько раз в день звонил с напоминаниями о встрече, это абсолютно не означало, что вы встретитесь и, вообще ничего не означало, – вы могли его больше никогда не увидеть. А увидеть Владимэра мне хотелось, ибо он один из немногих, с кем я всегда рад встретиться.
Владимэр блуждал, в районе улиц, прилегающих к центру, где припарковаться было вообще нереально, и я не нашел ничего лучшего, чем завернуть на заправку.
В ожидании Владимэра я разглядываю рекламный плакат, на котором изображены счастливые люди, мужчина и женщина; они беззаботно улыбаются, а надпись гласит: «Хорошая идея – взять кредит в «Сведбанке».
– Плохая идея – отдать кредит «Сведбанку», – слышу я за спиной голос Владимэра.
Мы смеемся. Мы обнимаемся.
– Ну как тебе эти гандоны? – спрашивает Владимэр, показывая на плакат.
– Ничего так…
– Кидать их надо!
– Кидать?
– Жестко, жестко кидать. Они расслабились, сучары. Расскажи мне лучше, как ты?
– Ну, как я… Веду честную жизнь.
– Что, серьезно?! – издевательским тоном спрашивает Владимэр. – Ну и каково это – честная жизнь?
– Хреново! Подзаебался я уже порядком.
– Вань, ну про честную жизнь-то – это я пошутил тогда. А выглядишь хорошо, – оглядев меня, резюмирует он. – Машина вон у тебя какая.
– Это не моя – на работе взял поездить, завтра отдавать надо.
Владимэр, как-то слишком уж внимательно осмотрел А6 и, осведомившись о параметрах, остался доволен.
– Не отдавай, – весело заявляет он.
– Тоже вариант! – киваю я.
– Погодка сегодня отличная, а? – жмурясь от низко висящего солнца, говорит Владимэр. Даже не верится, что уже октябрь.
– У нас и не такое бывает! – гордо заявляю я.
– Да уж, какой только херни у вас не бывает, – вынужден согласиться Владимэр.
– Ну что… – закидываю я удочки.
– Ну что? – недоумевает Владимэр.
– Ну что, присядем где-нибудь. «По чаю», так сказать…
– Я бы пивка выпил, а?
– Можно. Правда, я за рулем.
– Ну одну-то можно.
– Ну одну можно, – соглашаюсь я.
Оставив машину на заправке, мы направляемся в ближайшее кафе, название которого история не сохранила. В полупустом заведении для нас без труда нашелся столик у большого окна с прекрасным видом на осень.
Мы подняли бокалы за приезд Владимэра, за встречу, и признались друг другу, что рады видеть: я – Владимэра, а он – меня. После соблюдения всех формальностей, положенных старым друзьям, начался стандартный треп под пиво об общих знакомых: кто кого видел – не видел, что слышал. Затем, вспомнили кое-что из наших американских похождений и это оказалось смешно. Постепенно разговор затихает: тексты становятся короче, а паузы длиннее – чувствуется, что мы подходим к главной теме встречи.
Я хитро смотрю на Владимэра, а тот, в свою очередь, отводит глаза.
– Ну, а какие дела привели тебя в наш город? – задаю я наводящий вопрос.
– Как какие?! Тебя хотел увидеть, – бессовестно врёт он.
– Ну это само собой. Но, видимо ведь есть еще что-то?
– Есть кое-что…
– Опять «бока»? – улыбаясь, предположил я.
– Просьба у меня к тебе, Иван. Поможешь?
– Я?! Владимэр, чем же я могу тебе помочь? Я думал, это ты мне поможешь.
– Я?! А чем я могу тебе помочь?
– Чем… Ну, я думаю, мы как-то должны бороться с нашей патологической честностью.
Владимэру эта идея понравилась и, посмеявшись, он предлагает:
– Ну хорошо, давай поможем друг другу.
– Давай. А что, собственно, случилось?
– У меня проблемы.
