– Извините! – сказал Юрий Сергеевич и побежал искать мастерскую, где чинят телевизоры. Найти ее оказалось легко, и Толоконников начал ждать. Он успел как раз вовремя – была половина четвертого, а вдруг он не расслышал и Лида сказала, что придет без четверти четыре. Потом набежало без четверти, потом четыре, и половина пятого, и нервы Толоконникова начали шалить, а к пяти часам ровно он совершенно распсиховался и забегал по улице взад и вперед, как иногда бегают мужчины перед родильным домом. В четверть шестого Толоконников был близок к самоубийству, но осознал, что ему нечем совершить малодушный акт. В половине шестого Толоконников понял: это к лучшему, что Лида не пришла, так как он в подобных делах не ушлый и не знает, как обращаться с чужими женами, и только он это установил, как Лида примчалась и объяснила, запыхавшись, что муж забежал с работы, какие-то списки ему потребовались, и он никак не мог их найти, потому что в бумагах у него всегда беспорядок, но теперь ее муж ушел надолго. Ну, куда они пойдут?
И Толоконников честно признался, что он передумал о многом, а вот это как-то упустил… То есть об этом он тоже думал, но не пришел к конкретному решению.
И Лидия Васильевна сказала голосом родной жены Толоконникова:
– Ну что мне с вами делать?..
– Что хотите, то и делайте! – повинился Юрий Сергеевич и подумал, что Лида и обликом своим похожа на жену и, наверное, этим ему понравилась, потому что таким недотепам, как Толоконников, на роду написано любить только жену. – Может быть, в ресторан сходим?
– Ну да еще, – усмехнулась Лидия Васильевна. – Чтобы меня весь город увидел? Я и стоять здесь с вами не могу.
– Может быть, поедем куда? – мучительно искал выход Юрий Сергеевич.
– Больше нет предложений? – спросила Лидия Васильевна.
– Нет!..
– Тогда идемте к вам! – приказала женщина, которая, как большинство женщин, была в житейских делах мудрой. – Только не вместе. Вы идите, а я потом сама приду!
Толоконников рысью побежал в номер. И, волнуясь, стал ждать. Лидия Васильевна пришла очень скоро, в руках она держала три рулона рижской туалетной бумаги.
– Теперь, – сказала она с торжеством, – если меня кто видел – так вот оно, оправдание. – А потом села на кровать и опять стала хохотать и хохотала так долго, что Толоконников разозлился и спросил:
– Ну что? Что смеетесь-то?
– Целый день у вас был, а вы ничего не приготовили. Ни вина не купили, ни конфет…
– Так вы же сами предупредили, что в номер ко мне не войдете!
– Боже мой! – вздохнула Лидия Васильевна. – Вы дурак или очень неопытный?
– И то и другое! – смутился Толоконников, а Лидия Васильевна приняла руководство на себя. Она так и объявила:
– Значит, я теперь командую! Быстро сбегайте и купите чего-нибудь. Вы пьющий?
– Как вам сказать…
– Я так и думала. Ну а я люблю иногда рюмочку… Значит, купите крепкого чего-нибудь. Это раз. Гастроном тут направо, за углом. Закусывать – сыр возьмите. И бутылку воды обязательно. Иначе я пить не умею. И конфет – я жуткая сластена. Хороших конфет тут не получишь – надо в центр ехать. Ладно, обойдемся «Ласточкой». Только не берите «Ну-ка, отними». Они хоть и дороже, но им сто лет! Быстро…
И Толоконников побежал. И даже успешно справился с ответственным поручением. Все приобрел и по собственному почину, сам не зная, как его осенило, присовокупил к этому букетик полевых цветов.
– Этого я от вас не ожидала! – удивилась Лидия Васильевна. – Спасибо! Теперь пойдите и стащите в холле вазочку.
Толоконников пошел и стащил вазочку. Сам, правда, не догадался налить в нее воды, пришлось еще сходить в умывальню. А когда вернулся, Лидия Васильевна поставила в вазочку цветы и спросила:
– Вы в окно глядели?
Толоконников подошел и выглянул. Напротив в новом доме со всех балконов валил пар.
– Пожар? – испугался Толоконников.
– Нет! – успокоила Лидия Васильевна. – Это им горячую воду пустили, а холодной еще нет. Они набирают горячую воду в тазы и остужают на балконах. Ну, давай кутить!
На двоих приходился только один стакан.
– Я схожу еще один добуду! – предложил Толоконников, но Лидия Васильевна схватила его за руку:
– Вы что? Разве можно! Поймут ведь! Будем по очереди. Кто первый?
– Пейте вы! – Толоконников откупорил бутылку, запечатанную чем-то вроде липучки от мух.
– Нет! – сказала Лидия Васильевна. – Сейчас мы погадаем:
Эту считалку Толоконников слышал не раз от собственного сынишки. Он вспомнил его и покраснел.
– закончила Лидия Васильевна. – Вам выпало первым!
Она налила Толоконникову полстакана, не меньше, пить надо было до дна, неудобно иначе, у Толоконникова перехватило дыхание, он принялся жадно заглатывать воздух, а Лидия Васильевна на этот раз не засмеялась, сказала только:
– Занудный вы. Анекдот расскажите, что ли…
– Не помню я анекдотов, – хрипло отозвался Юрий Сергеевич, – мне как расскажут какой-нибудь, через секунду он из меня выскакивает.
– Мне-то налейте!
– Простите! – спохватился Толоконников и налил на донышке.
– Лейте – не жалейте! – потребовала гостья. И выпила свои полстакана легко, играючи, потом охладила горло напитком «Листопад», потом тыльной стороной ладони отерла губу, нижняя губа у нее оттопырилась и придала лицу задорное выражение. – Гадость! – весело сказала Лидия Васильевна. – Значит, анекдотов вы не знаете, пить не умеете, веселых историй тоже, наверное, не знаете?
– Ни одной! – понурил голову Толоконников.
– И за женщинами ухаживать тоже не доводилось?
– Времени нет! – сказал Толоконников. – Замотанный я!
– А для чего же вы тогда все это затеяли? Налейте мне еще!
Толоконников ничего не ответил. Он и сам не знал, зачем он все это затеял: сошел в Крушине, с женщиной этой познакомился, ему было неловко, он мысленно ругал себя за это, но неловкость не проходила.
Лидия Васильевна опять выпила водки с «Листопадом», закусила конфетой «Ласточка» и сказала:
– А что вы про меня думаете? Думаете, я потаскушка, по номерам шляюсь с кем придется…
– Как вы можете! – возмутился Толоконников.
– Нет, вы такого не думаете! – кивнула женщина. – Вы святой! И я святая. Только святым живется скучно-скучно. Особенно в Крушине. И они хотят в Москву. А которые в Москве – рвутся в Крушин. Я мужа люблю, честное слово. И городок у нас – жить можно. А мысли у меня заплетаются…
– Споем! – вдруг предложил Толоконников.
– Что? – испуганно переспросила Лидия Васильевна.
– Споем, говорю. Я люблю хором петь. Мы вот на массовки ездим. Всегда хором поем. Романсы поем, песни советских композиторов.
– Ну пой хором! – разрешила Лидия Васильевна. – Ой, голова кружится, я прилягу! – И действительно прилегла на постель. – Пой! – прикрикнула она. – Тебе говорят!
– «Издалека долго, – запел Толоконников, – течет река Волга…»
У него оказался приятный сладенький голосок, лет сто назад он бы пел жестокие романсы и кружил головы барышням.
– пел Юрий Сергеевич и забыл про номер в гостинице, размером в шесть квадратных метров, и про женщину, которая лежала на постели в ожидании, и про то, что во рту не пропал едкий вкус дрянной водки. Он знал в песне все слова и
