– А паспорт нужен?
– Нужен!
– А у меня нет с собой паспорта!
– Просто ты уже не хочешь со мной разводиться!
– Нет, хочу! Я принесу паспорт и заявление! – И Борис Иванович зашагал по улице.
Вечером, когда Марина Петровна вернулась домой, Наташа поспешно вышла ей навстречу:
– Мама, я должна тебе что-то сказать…
– Все, что ты скажешь, я знаю заранее. Зато я тебе расскажу! – В голосе Марины Петровны звенела счастливая гордость. – Сегодня твой отец закатил мне сцену ревности! Я думаю, он бы меня прибил, но на улице было слишком много прохожих!
– Мама, наш папа – прошедший этап, а я тебе должна сообщить…
– И прошедший и, быть может, будущий! Он готов был меня растерзать, он меня любит!
И только сейчас Наташа очнулась.
– И ты его пустишь обратно?
– Конечно, я с ним прожила двадцать лет.
– Девятнадцать!
– С годами люди в ком-то нуждаются. Подожди. – Марина Петровна решительно предупредила попытку дочери заговорить. – Да, я знаю его недостатки, но, сложенные вместе, они превращаются в достоинства.
– А ты уверена, – язвительно спросила Наташа, – что он снова не сбежит к толстухе?
– Знаешь, как говорится, хорошо там, где нас нет, а он побывал там, где нас нет, и понимает теперь, что лучше там, где мы есть! Суета сует…
Раздался звонок. Наташа посмотрела на мать.
– Наверное, Вася! – беспечно сказала Марина Петровна.
– Откуда ты знаешь?
– И знаю, и догадываюсь!
– Мама, – тихонько призналась Наташа, – возможно, даже очень возможно, что я его люблю!
– Ну, это уж черт знает что! – мгновенно вспыхнула Марина Петровна. – У меня, вероятнее всего… нет, почти наверняка, восстанавливается личное счастье, а ты вот так по голове – бесчеловечно, без подготовки, без обработки – бах – люблю!
– Мама… ты не волнуйся, ты мне лучше посоветуй, что делать?
– Что делать? – Марина Петровна на секунду задумалась. – Во всяком случае, не держать его на лестнице, а впустить в дом!
Она сама открыла дверь и… замерла от удивления.
За дверью из-за груды чемоданов, коробок, пакетов улыбались Серафима Ильинична и Яков Андреевич.
– Здрасьте, родственнички! – почти пропел Яков Андреевич. Обнял оторопевшую Марину Петровну и расцеловал в обе щеки. – Здравствуй, доченька. – Он проделал то же самое с окаменевшей Наташей.
– Здрасьте, родные. – Теперь полезла целоваться Серафима Ильинична. – Яша, тащи вещи в квартиру! Где Вася? Пусть поможет!
– Васи нет! – сухо сообщила Наташа.
– Ничего, обождем! – Яков Андреевич уже перетаскивал чемоданы. – Нам торопиться некуда, мы недели на две, не больше!
– На две недели! – эхом отозвалась Марина Петровна. – И главное вовремя!
– А где Вася-то? – спросила Серафима Ильинична.
– Наверное, на работе! – ответила Наташа. – Или у себя в общежитии!
Стало тихо, Яков Андреевич взялся за чемодан.
– Поехали обратно на вокзал! – Серафима Ильинична взялась за другой чемодан.
– Поставьте ваши чемоданы! – неожиданно громко потребовала Марина Петровна. – Наташа обрадовалась! Поглядите на нее – видите, какая она счастливая!
Серафима Ильинична и Яков Андреевич как по команде поставили чемоданы и поглядели на мрачную Наташу.
– Она не улыбается, – продолжала Марина Петровна, – потому что взволнованна, а то, что молчит, – влияние Васи, он всегда молчит!
– Это верно… – осторожно поддержал Яков Андреевич.
– Пока они не расписаны, Вася не может здесь жить, я этого не допустила. Все должно быть по правилам! Вы согласны?
– Я согласна! – осторожно сказала Серафима Ильинична.
– И я тоже! Согласен! – поддержал Яков Андреевич.
– Наташа, пригласи ужинать! – попросила Марина Петровна.
– Мама, – Наташа наконец-то улыбнулась, – последнее время ты меня постоянно изумляешь. Гости, пожалуйста, ужинать!
– Сейчас, – сказал Яков Андреевич, – только я вещи внесу!
– Вещи внесу я! – Вася появился в дверях. – И если меня позовут, тоже поем!
– Тебя позовут! – грустно улыбнулась Марина Петровна. – У родителей всегда нет выхода!
В зале для торжественной регистрации брака Марина Петровна стояла, гордо выпрямившись.
Жгуче-алая лента пересекала Марину Петровну по маршруту плечо – грудь – талия – верхний край бедра. В этом месте лента пряталась за спину.
– Дорогие молодожены! – говорила Марина Петровна, и ее голос трепетал. – В вашей жизни сегодня самый радостный и самый счастливый день. Вы вступаете в новую жизнь. Теперь по большому жизненному пути вы пойдете рядом! Будьте счастливы!
Она отерла увлажнившиеся глаза и в проеме двери увидела мужа. Вид у мужа был сомнительный – глаза затравленные, галстук сбился набок.
Марина Петровна быстро подошла к Борису Ивановичу.
– Ну? – спросила Марина Петровна. – Ты принес паспорт и заявление? А сегодня я не развожу, сегодня только регистрирую!
– Я ничего не принес! – сказал Борис Иванович. – Марина, возьми меня обратно!
– Я об этом подумаю, – пообещала Марина Петровна, – но почему у тебя такой взлохмаченный вид? Она тебе задала трепку?
– Да!
– Но ведь я не умею готовить.
– Я согласен есть полуфабрикаты!..
– У меня в доме никогда не будет художественного беспорядка!
– А я люблю чистоту и порядок!
– И я не буду придумывать тебе слюнявые клички, я просто не умею этого делать.
– Пожалуйста, не придумывай! Знаешь, сколько лет мы без кличек прожили?
– Девятнадцать, – улыбнулась Марина Петровна.
– Нет, двадцать!
– Девятнадцать!
– Нет, двадцать!
– Девятнадцать!
– Нет, двадцать! Вспомни, какое сегодня число, Марина, именно сегодня двадцать!
Жених не выдержал. Он по ковру заспешил к Марине Петровне, остановился на некотором расстоянии и сказал не без возмущения:
– Товарищ с лентой! Сколько можно ждать? Вы должны дать нам команду меняться кольцами? Вы на работе, это ваш долг!
– Хватит! – неожиданно закричала Марина Петровна. – Целый день я всех поздравляю, всем говорю
