колорит предельно ярок, и всё вместе — живая жизнь. Зевс и Венера, Эней и Дидона, Анхиз и Кумская сивилла — все они, оставаясь богами или героями, эллинами или троянцами, в то же время — истые украинцы. «Энеида» даёт широкую, полнокровную, красочную картину украинского народного быта конца восемнадцатого — начала девятнадцатого века.
Я впивался в «Энеиду», как пчела в медоносный цветок, Я пил нектар строк с упоением и почти приплясывал на месте, вписывая в маленький красный блокнотик перевод первой строфы «Энеиды»:
Эней детина был проворный И парень хоть куда казак, На дело злой, в беде упорный, Отчаяннейший из гуляк. Когда спалили греки Трою, Сравняв её навек с землёю, Эней, не тратя лишних слов, Собрал оставшихся троянцев, Отпетых смуглых оборванцев, Котомку взял и был таков. Так начались Энеевы и мои приключения, к коим мы ещё успеем обратиться, а пока займёмся делами славного троянца. Дойдя до моря, Эней сколотил для своего воинства челны и пустился в них по неверным хлябям морским в дальний и неведомый путь, который после многих приключений привёл его к Карфагену, где встретила Энея и дала ему с его ватагой приют царица Карфагенского царства Дидона.
Бедняжка, будучи вдовой, Одна по берегу гуляла, Как вдруг троянцев повстречала, Что наобум брели толпой. Начались спросы да расспросы. Дидона, само собой разумеется, захотела узнать у троянцев:
Какой вас чёрт сюда направил? Что за герой сюда причалил? И что за банда с ним гуляк? Троянцы тут забормотали, Дидоне скопом в ноги пали, А вставши, отвечали так: «Народ мы, вишь ты, православный, Но нет нам счастья в жизни сей, Мы народились в Трое славной, Да вот, опутал нас Эней; Нам дали выволочку греки, Энея самого навеки В три шеи выгнали. Тогда Он нас сманил оставить Трою И в море уволок с собою; Вот и приплыли мы сюда: Помилуй, пани, наши души! Не дай погибнуть молодцам; Дай отдышаться нам на суше, Эней спасибо скажет сам. Ты видишь, как мы отощали, Одёжку, лапти — всё порвали, Кафтаны, свитки — просто срам! Как псы, без хлебушка сидели, От голода в кулак свистели, Такая вышла доля нам». Дидона горько зарыдала И долго с белого лица Платочком слёзы вытирала. «Когда б, — сказала, — молодца Энея я бы увидала, Тогда б весёлой снова стала, И был бы светлый праздник нам!» Тут хлоп Эней, как сокол с лёта: «Я здесь, коль вам того охота!» И падает к её ногам. Ну, естественно, на радостях по случаю такой счастливой встречи пошёл пир горой:
Все пили снова, ели снова, Таких поищешь едоков, — Да всё с тарелочек кленовых, Из новых обливных горшков: Свиную голову под хреном, Потом лапшу на перемену, Пришёл черёд и индюку, За саломатой ели кашу, Там путрю, и зубцы, и квашу, И коржик с маком на меду. И пили кубками сливянку,
