— Вот и все, — сказал он Зулие. — Видишь, я защитил тебя.
Нуурлак стоял, опираясь спиной о колонну. Прямо над его головой застыла в танце каменная Феруза.
Чудовище ухмылялось и поигрывало страшной булавой. Ступени перед ним были усеяны трупами.
— Сколько вас еще осталось? — проревел Нуурлак. — Сотня? Полторы сотни? Дзе-дзе, я убыо вас всех.
Декхане перед ступенями крепче стиснули свое оружие, но идти вперед не решались. Конан поднялся и вытер кровь с лица.
— Я знаю, кто ты, — сказал он. — Ты — изгнанный дэв по имени Зулаксар. Пора оборвать твохй земной путь.
— Он был длинным, — ухмыльнулся дэв. — Очень длинным. Что ж, ты знаешь про меня, а я знаю про тебя. Эй, грязноногие! Вы полагаете, что смелый чужеземец пришел освободить вас? Плевать он на вас хотел, как плюю я. Ему нужна
Жемчужина Песков. А вы лишь помогли ему расчистить к ней дорогу.
— Это правда! — отвечал варвар. — Я пришел за жемчужиной, и я знаю, где она лежит. В нескольких шагах от тебя!
— Скажи мне! — От громкого голоса Зулаксара поднялся сквозняк и пронесся, обдирая штукатурку со стен домов. — Скажи мне, и я заберу ее. Тогда мне позволят вернуться. Мне надоело жить среди смертных насекомых! Молчишь? Все еще надеешься заполучить ее?
— Вовсе нет. — Конан скрестил на груди окровавленные руки. — Я думаю, будет несправедливо дать тебе уйти после стольких бед, которые ты причинил.
Дэв щелкнул когтями, и вдруг один из декхан, стоявших рядом с варваром, взлетел в воздух и со страшной высоты рухнул на плиты мостовой.
— Скажешь? — спросил Зулаксар. — Нет?
— Твоя взяла. — Конан опустил глаза. — Жемчужина замурована в одной из этих колонн. Все это время она была здесь.
— В этой? Или в этой? — рявкнуло чудовище, и две колонны, на которые он указал, рассыпались в пыль.
— Очевидно, что нет, — сухо ответил северянин. — Я не знаю точно, в какой.
Дэв затрясся, и вокруг поднялся грохот. Колонны по одной стали взрываться, осыпая все вокруг каменной крошкой. Когда распалась двенадцатая, Зулаксар испустил ликующий крик.
— Вот она! — возопил он. — Я прощен! Я прощен!
Конан молчал. Пораженные красотой огромной жемчужины, блестящей в лапах мерзкого создания, повстанцы опустили свои лопаты и дубины.
— Я не зря ждал, — произнес Зулаксар. — Мне казалось, что какой-нибудь охотник за кладами придет и укажет мне, где ее искать. Так и случилось. Дэвам дано заглядывать в будущее.
— Ты серьезно? — насмешливо спросил Конан. — Тогда посмотри наверх.
Зулаксар задрал чешуйчатую морду и открыл пасть от изумления. Закричать он уже не успел.
Многотонный портик и часть крыши обрушились на него. Оставшихся колонн не хватило, чтобы выдержать их тяжесть. Удар был так силен, что двухэтажный дом, стоявший через площадь, рассыпался на кирпичи.
Когда пыль улеглась, все увидели когтистую лапу, торчавшую из завала. Лапа сжимала Жемчужину Песков, блестящую в полуденном солнце…
Потом лапа обмякла, разжалась, и, словно тяжелый черный мяч, жемчужина скатилась к ногам Конана.
Стоял прохладный вечер, когда варвар собрался в путь. Во дворе Дадабая Тюрек сосредоточенно резал морковь для свадебного пилава.
Он ни на что не обращал внимания и был совершенно счастлив.
Риго, все еще слабый, но уже стоящий на ногах, вышел проводить северянина.
— Жемчужина твоя по праву, — сказал он. — Забирай ее.
— А как же ты? — спросил варвар.
— Свое сокровище я уже нашел, — улыбнулся бритунец. — Посмотри на меня, я больше не лорд-без- земли. Теперь я хаким этих мест, владетель Шахризабса. У меня есть невеста и куча денег — вся казна Нуурлака. Я отстрою город, починю водопровод, помогу декханам наладить хозяйство. Сюда вернутся люди, чтобы жить и работать. Через десять лет ты найдешь здесь настоящую Жемчужину Песков — богатый, щедрый край и прекрасный Шахризабс — неповторимый, великолепный…
— У бритунийцев так часто бывает, — заметил Конан. — Не живется им в Бритунии. Они влюбляются в отдаленные чужие земли и не могут дышать без них. А мне тяжело на одном месте. Но через десять лет я непременно заеду к тебе в гости.
Варвар уселся верхом на верблюда и рысью тронулся в путь, не оборачиваясь. Закатное солнце освещало его дорогу. Риго хотел окликнуть его и помахать на прощание рукой, но он промолчал.
