— …ненавижу себя… конец всему… прости… новую жизнь… начать все сначала… развод… — его голос сорвался.
— Развод? — крикнула Дэнни. — Что ты такое несешь?! У кого развод? К нам шесть человек приглашены на воскресенье! Да что с тобой происходит?! — Неожиданно она все поняла.
Да, она поняла. Поняла, что в его облике показалось ей таким чужим. Такой родной, ее муж — и такой чужой. Никогда раньше он так себя с ней не вел. В этом доме. В этой комнате. Ничего подобного раньше не случалось с Тедом Слоуном.
Она поняла, что выражал его взгляд. Боже мой, как же хорошо она изучила этот взгляд! Ничего не видящие глаза, стиснутые губы, беззвучно открывающийся рот… Тысячи раз она видела людей в подобном стрессовом состоянии… Нет, только не это! Не здесь! Не с ними! В конторе — да, эти бледные перекошенные лица…
Перед ней сейчас сидел не клиент, не оплачивающий свое появление незнакомец. Это человек, которого она любит. Ее Тед! Ее расстроенный, сумасшедший, такой родной Тед.
Да, это ее Тед Слоун, лучший из всех мужчин! И у него сильный стресс, припадок…
Сознание прояснилось — ватная оболочка спала. Казалось, все встало на свои места.
'Бедный мой мальчик! Бедный мой муж! Как же тебе плохо, если в голову лезут такие мысли!' — она чувствовала нестерпимое желание обнять его, прижать к себе, гладить по голове, целовать.
— О Боже! Тед, прости меня! Я не думала, что тебе так… так плохо, что ты так переживаешь. Давай попробуем перебороть это вместе. Я понимаю, какую психологическую нагрузку ты испытываешь из-за своей работы в 'Глобексе'. Из-за всей этой мерзости. Поверь мне, я сильно переживаю за тебя. Может, тебе сменить лечащего врача? Или, если хочешь, давай сходим к семейному психологу, хотя я не думаю, что проблема в нашем браке. Я хочу только… Чем я могу тебе помочь? Ты сказал: 'развод'. Больше не упоминай это слово, даже в шутку. У нас прекрасный брак, мы вместе, счастливы, ты и я. У нас замечательная семейная жизнь!
До него не доходили и ее слова. Он не поднимал глаз на Дэнни. Тед жил в другом измерении.
Она склонилась над ним, хотела обнять, взять его голову в руки и тряхнуть. Но Тед не реагировал.
Она готова была ударить его. Влепить пощечину. Только бы он вышел из состояния прострации!
Она провела рукой по его щеке. Тед дернулся от прикосновения Дэнни. Их глаза встретились.
— Может, ты и считаешь, что у нас прекрасный брак, Дэнни, но я другого мнения. Возможно, ты и счастлива. Я — нет. И не был. Как мне вбить тебе это в голову? Все кончено. Я ухожу…
Этим вечером он ей много чего наговорил.
Но ее сознание уже не воспринимало его слов. Она ничего не слышала и не спорила. Внутренний протест парализовал мозг.
Часть вторая
10
Джек Прайт, уходя из конторы, заглянул в ее кабинет и, округлив глаза, посмотрел на часы.
— Может, я перепутал день недели? Или у меня начались галлюцинации? Если все это происходит на самом деле, я бы сказал, что наша милашка Дэнни Слоун заслуживает премии. Боже мой, неужели сейчас воскресный полдень? Могу ли я поверить, что это вы работаете в уик-энд? А как же ваши неизменные принципы?
Дэнни оторвала взгляд от бумаг, наваленных на столе, и взглянула на шефа.
— Ха-ха! Как смешно!..
Джек вошел в кабинет и плюхнулся в кресло для посетителей.
— Боюсь даже с вами говорить. У вас такой измученный вид. Итак, Дэнни, чем вы тут занимаетесь? Зарабатываете деньги для фирмы? Объясните же мне, — он вытянул голову и схватил папку со стола. — 'Джебанджер против Джебанджера'! Что за дело?
— Муж хочет увезти детей в Пакистан, говорит, что там его права защищены устоями ислама. Она хочет оформить опеку над ними и оставить детей здесь.
Джек неожиданно помрачнел.
— А у них есть деньги на адвоката?
— Он работает в газетном киоске. Я обратилась по поводу оплаты в Фонд юридической помощи.
— Это ужасно! — Джек потянулся за другой папкой. — 'Боуэс против Грейста'. Что это?
— Смешная история. Миссис Боуэс предъявляет иск своему любовнику, требуя возвращения лотерейного билета. Он выиграл, и она считает выигрыш их совместной собственностью. Навар невелик, но это интересный вопрос права.
— Не сомневаюсь, что Верховный суд тут же после вашего выступления внесет поправку в закон… Так… 'Локни против Локни'. Ну?!
— Мы представляем интересы мужа: он оказался на улице без средств к существованию. Дело слушается в среду…
— Если у него нет средств, как же мы получим от него гонорар, хотел бы я знать? Вы уверены, что он заплатит?.. Так… еще — 'Геснер против Геснера'. Да, знаю… отличный врач! Знаете, какие самые дорогие пять слов? 'Эти зубы можно еще спасти'! — Джек расхохотался собственной шутке. — А еще говорят, что адвокаты сосут кровь из клиентов! Знаете, моя жена многие годы ходит лечиться к Геснеру. Он починил ей всю челюсть, и это стоило мне целого состояния. Может, этот случай поможет мне вернуть деньги назад?
— Думаю, да. Мы заставили их согласиться на наши условия. Это легкие деньги.
Прайт закивал головой. Ничто так не раздражало его, как затягивание выгодного дельца, конечно, если это затягивание не сулило еще больший доход.
— Что же натворил этот зубодробильщик? Спутался с какой-нибудь Тутси?
— Нечто вроде того, — ответила Дэнни, пользуясь возможностью сгладить негативное впечатление от ответов на другие вопросы. — Мне удалось выбить для миссис Геснер неплохой куш: дом, обстановку плюс пятьдесят процентов всего имущества. После развода она останется вполне состоятельной женщиной.
— Отлично, отлично… Надеюсь, ее не особенно расстроят слухи среди элитных приятелей в Глен- Коув. Вам бы побольше таких богатеньких распутников-оппонентов! Вы же не будете его валять в грязи?
— Нет, стороны пришли к соглашению.
— Ах, девочки, красотки! — напел под нос Джек какой-то мотивчик. — Значит, женская непорочность восторжествует над мужским распутством? Отличные клиенты!
Дэнни решила поостудить его.
— Ей уже за пятьдесят, — сказала она сквозь зубы. — Боюсь, определение 'девочка' к ней вряд ли подходит.
— Господи, как же вы чувствительны, женщины! — Джек уперся руками в стол и изобразил на лице гримасу невинности. — Знаете, в чем ваша проблема, Дэнни? Вы не понимаете шуток.
'Нет, — хотелось ей крикнуть ему в лицо, — это не моя проблема!'
Джек наконец ушел, и Дэнни вернулась к работе, хотя теперь ей было ужасно трудно снова сконцентрироваться на документах. Она чувствовала себя разбитой, плохо понимала, что читает.
