Цвет крови – черный

светлячков. А сверкающая лавина золотых насекомых с таким неистовым напором атаковала белоснежное поле, что от него не осталось и следа.

Легко, не напрягаясь, рука смахивает со стола хлебные крошки. Короткий взмах крыльев – и отныне во вселенной остался только один цвет – золотой. Все остальное исчезло, растворившись в его лучезарном сиянии.

Победа не принесла радости. Она вообще не имела значения. Главное – предстоящее путешествие. Дорога к солнечным мирам. Туда, где скрываются неизведанные тайны мироздания и обитает истинная красота – неисчерпаемый источник вечного вдохновения.

Цейфи поставил левую ногу на первую ступень. Лестница была настоящей. Впрочем, иначе и быть не могло. У него не было сомнений с самого начала.

– Постой!

Обернувшись на звук голоса, бард увидел юную девушку. Ей могло быть четырнадцать или семнадцать – точнее сказать было трудно. При всем желании ее нельзя было назвать красавицей. Приветливая улыбка. Милые черты лица, ничего необычного или выдающегося. Если бы не роскошная копна золотых волос и вплетенный в них цветок, вряд ли Цейфи обратил бы на нее внимание.

Он вспомнил, что в последнем сражении его верные слуги уничтожили все десиу. Все, кроме одного. Это был последний цветок в мире. Если умрет он, то чарующие рассветы на Запретных озерах уже никогда не повторятся. А необыкновенная, незабываемая красота исчезнет навсегда.

– Ты хотела убить меня, а вместо этого вознесла до небес. Ради последнего десиу я дарю тебе жизнь.

По-настоящему сильный может позволить себе многое. В том числе – быть великодушным.

Странная девушка улыбнулась, но вместо слов благодарности сказала откровенную глупость.

– Тот, кто считает себя великим талантом, на самом деле серая бездарность. Выскочка, возомнивший о себе чересчур много.

Это был детский лепет обиженного ребенка. Наивная девочка решила поиграть во взрослую жизнь, неожиданно обнаружив, что ее правила здесь не действуют. Нельзя закрыть ладонями лицо и стать невидимым. Сказать какую-нибудь чушь – и ожидать, что ее воспримут всерьез.

– Не хочу разбивать тебе сердце, – Солнечный Бард улыбнулся, – но серая бездарность не способна возвести лестницу в небо.

Правая нога оторвалась от края пропасти, встав на вторую ступеньку.

Лицо девушки посерело, искривившись в болезненной некрасивой гримасе. Ее и раньше нельзя было назвать красивой, а теперь стало очевидно, что перед ним всего лишь заносчивая дурнушка, не более.

– Прощай. Нам не о чем говорить. Талант и глупость несовместимы.

В отчаянии девушка сорвала приколотый к волосам цветок и протянула его вслед уходящему барду.

– Согласно преданию, последний десиу произнесет главное слово. Оно будет совершенным.

– Цветы не умеют говорить, – равнодушно бросил через плечо Цейфи, поднимая ногу, чтобы сделать шаг на третью ступень.

Он ошибался. Пророчество сбылось. Последний цветок десиу сказал главное слово.

Безжалостные руки рвали белоснежные лепестки, с ненавистью бросая их под ноги, а цветок не пел и даже не говорил. Он напрямую затрагивал самые потаенные струны души.

Главное слово и вправду было совершенным. Ничто не могло сравниться с ним.

– Ты… ты… ты не посмеешь убить его. – Опустошенный и обессилевший Цейфи повернулся к злому ребенку.

– Еще как посмею!

Лепестки опадали к ногам златогривой Веты, а она издевательски хохотала.

– Гадкий, никчемный поэтишка, который возомнил себя великим талантом. Какая немыслимая глупость! Кому сказать – не поверят. Пик Мироздания! Лестница в небо! Неизведанные миры за гранью реальности! Разыгравшееся воображение унесло заносчивого выскочку слишком далеко.

На самом деле нет никакой лестницы, нет пропасти, нет Алагона и прочей ерунды. Есть только мокрый грязный лес и двое усталых противников, исчерпавших запас энергии. В ее распоряжении остался последний козырь, и если он не сыграет, то…

Цейфи понял, что последний десиу, играя на потаенных струнах души, в клочья порвал его сердце. Прежде чем умереть, истинная красота подарила главное слово. И оно было настолько прекрасным, что по сравнению с ним вдохновение Цейфи казалось избитой банальностью.

Отныне бард умер. Охотник, лишенный энергии, – тигр без зубов. Будущего нет. Прошлое умерло. Осталось последнее – мост.

Но, словно в насмешку, грандиозное сооружение стало тускнеть, превращаясь в бесплотный призрак. Пройдет еще несколько секунд – и сам он тоже исчезнет. Мечта обернется туманом, растопленная жаркими лучами восходящего солнца, а дорога к новым мирам – страшным обманом.

Судя по виду, у златогривого монстра достаточно сил, чтобы прикончить врага. Злобная тварь получит удовольствие от расправы.

– Ну что, убедился, жалкая бездарность?

Лепестки десиу погребальным саваном лежали у ног Веты.