грудь брата.
Можно закрыть глаза, попытавшись спрятаться от кошмара, только это вряд ли поможет. Кожаная куртка трещит на спине, а из образовавшейся дыры появляется окровавленный язык ненасытного демона. Он становится больше и больше. Разрастается до невероятных размеров и, когда заполняет собой весь мир, неожиданно исчезает.
Карт испытывает невероятное облегчение. Ему кажется, что самое страшное позади. Но проходит время – и откуда-то издалека вновь доносится топот копыт. Слышатся крики и стоны. Мерзкая тварь приближается. Широкая спина старшего брата в стотысячный раз пытается заслонить младшего от беды. Все тщетно.
– Нет!!! – Короткий крик не в силах выразить боль, рвущую разум на части.
Из пробитой спины появляется язык ненасытного демона, и оживший кошмар повторяется вновь…
Карт уже мертв.
Остался лишь Свен – друг детства. Вместе мы пережили слишком многое. Невозможно бросить на произвол судьбы того, с кем связана большая часть жизни. Что бы ни ожидало меня на Мефисто, в любом случае там безопаснее. Я готов погибнуть сам и потерять весь отряд в придачу, но не могу позволить проклятому голосу забрать Свена.
Когда-то это случится, но только не здесь и не сейчас. Во всяком случае, я сделаю все возможное, чтобы воспрепятствовать этому. Пускай в чужих кошмарах друзья умирают. В моем – все иначе.
Ни один сон не может быть страшнее бессмысленной жизни.
Солнца, превратившегося в серую кляксу.
Мира, навек потерявшего краски.
И человека с разбитой душой.
Глава 25
Босого человека в грязном рубище, с лицом, обезображенным уродливым шрамом, на рынке знали все. Это был Тидо – разносчик воды. За глаза его называли не иначе как сумасшедшим. Вообще-то с головой у него все было в порядке, но когда он сильно напивался, нес такую несусветную чушь, что и не передать. А наутро приходил в себя и как ни в чем не бывало появлялся на людях, ничего не помня о вчерашних разговорах. Поначалу на него криво косились после каждой пьянки, а потом привыкли. В конце концов, причуды есть у каждого. Идеальных людей нет.
Но причуды и пьяные разговоры – это одно, а разрубленное напополам тело – другое…
К вечеру рынок обычно пустеет, торговцы убирают непроданный товар, и покупателей почти нет. Именно в этот час на площади появился Тидо, таща за собой на веревке верхнюю половину разрубленного человека. Водонос брел, не торопясь, как будто вышел прогуляться и подышать воздухом перед сном. Он вовсе не казался пьяным, на лице запечатлелась накопившаяся усталость напряженного дня, не более. Глаза оставались чистыми и безмятежными, почти как у ребенка, не осознающего, что он натворил.
Веревка была привязана к руке мертвеца, и потому обрубок тела волочился боком, отчего выглядел еще страшнее. Судя по свежему кровавому следу, несчастный умер недавно. Скорее всего, убийство произошло рядом с рынком.
Несколько мальчишек уже побежали за солдатами, а взрослые, пораженные жестокой расправой, не осмеливались приблизиться к Тидо. Кто знает, что на уме у сумасшедшего? Никто. Даже он сам. В одну секунду безмятежное спокойствие может смениться приступом необузданного гнева. И тогда горе тому, кто окажется в этот момент рядом с убийцей.
Молчаливая процессия соблюдала дистанцию, стараясь держаться подальше от ненормального водоноса. Люди пытались предугадать, что последует дальше. Страх, замешанный на любопытстве, – лучшая наживка для толпы.
Стать очевидцем событий, о которых можно рассказывать близким, друзьям, да и просто соседям, а потом еще долго вспоминать, приукрашивая случившееся новыми деталями… Против такого искушения не сможет устоять ни один добропорядочный обыватель, чья скучная жизнь лишена каких бы то ни было всплесков, а один день ничем не отличается от другого.
Вскоре стало ясно, что Тидо направляется к центру рынка, где был воздвигнут помост, используемый глашатаями для чтения указов и объявлений, касающихся правил торговли. Вероятно, убийце было что сказать людям. На худой конец – покаяться. Иначе он не стал бы тащить свой страшный груз так далеко.
Дойдя до цели, Тидо наклонился, схватил покойника за волосы и, рванув вверх, привел тело в вертикальное положение. Прислоненный к помосту мертвец не упал. Со стороны могло показаться, что человек, закопанный в землю по пояс, спит, устало склонив голову. Но лужа крови, образовавшаяся рядом, свидетельствовала о том, что этот сон – вечный, а бедняга уже никогда не проснется.
Оставив труп в таком положении, Тидо взошел на помост и поднял руку, призывая к вниманию. Необходимости в этом жесте не было. Толпа, окружившая убийцу плотным кольцом, и без того готова была выслушать все, что тот скажет.
– Люди! – Спокойный, чуть хрипловатый голос человека, уверенного в своих словах и поступках.
При других обстоятельствах тем, кто хорошо знал Тидо, могло показаться, что голос водоноса не такой, как обычно. Но когда перед твоими глазами изуродованный мертвец, нужно иметь очень крепкие нервы, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как изменившийся голос.
– Люди! Я знаю, вы считаете меня сумасшедшим.
Толпа всколыхнулась, как будто все разом вздохнули, но никто не закричал: «Да! Считаем!»
– Может быть, когда напьюсь, я и правда говорю много лишнего. Как говорится, с кем не бывает. – Тидо развел руки в стороны, всем своим видом выражая сожаление. – Вино развязывает язык и не таким
