Британии, и по далеким Соединенным Штатам. Разве фантастическими видятся планы мирового господства страны, имеющей единственный в мире такой набор военного могущества: ядерное оружие, МБР, сверхзвуковая стратегическая авиация, лучшие в мире (до 1955 года) подводные лодки? Не говоря уже о традиционно самом эффективном — наземном компонента вермахта с его «тиграми», «пантерами» и «фердинандами», поддерживаемыми с воздуха штурмовиками «Юнкерс-88».
На этом пути стояла лишь одна сила — Советская Россия. Именно вследствие этого конфликт Берлина и Москвы стал осью мирового противостояния, осью, на которой решалась судьба всего мира. Восемьдесят процентов германских потерь приходятся на Восточный фронт. Здесь
были задействованы более трех четвертей боевых мощностей вермахта и европейских союзников Германии. И несравнима битва при Эль-Ала-мейне — при всей ее стратегической и эмоциональной значимости — с шедшей синхронно Сталинградской битвой. Мы бесконечно благодарны нашим верным союзникам, но их бои в Тунисе, под Монтекассино, в Нормандии, при освобождении Парижа, в Арденнах, на Лейте и Окинаве не идут ни в какое сравнение с битвой на Курской дуге, с операцией «Багратион», с Берлинской битвой. Эти сражения Второй мировой войны, сражения Жукова, Рокоссовского, Конева, Малиновского возвышаются над победами Эйзенхауэра, Монтгомери, Александера и Макартура просто на порядок. Мною движет не ущемленная гордость, а простое уважение к исторической истине. Судьба Второй мировой войны решилась на русских полях, а не в африканской пустыне и не на тихоокеанских атоллах. Мировая война обрела свой итог в Восточной Европе еще до того, как наши доблестные западные союзники вышли к побережью Нормандии. Право так утверждать завоевано не нами, а предшествующим поколением, не пощадившим себя в битве против Нового порядка — германского орднунга в Европе и мире.
Мы вместе — СССР, США и Соединенное королевство — возобладали над «осью» Германии, Италии и Японии. Бесконечна наша благодарность союзным державам, они помогли нам в роковое время — когда Красная Армия вела смертельный бой под Москвой, когда немцы вышли к Волге, когда Гитлер замыслил битву у Курска. И неблагодарность — отвратительное качество. Но ради павших и ради истины не забудем о не-имитируемых усилиях нашего народа, спасшего и себя, и весь мир.
Я написал эту книгу с сознательно поставленной и определенной целью. В ней, возможно, есть неточности, и я убедился, насколько противоречивы цифры из разных источников. Но одно в этой книге непоколебимо и определенно: если мы, потеряв половину страны, вырвали победу «из глотки поражения», нам доступно в Се. Я хотел напомнить пример того, какой огромной и великой силой является наша страна, когда мы видим цель и ощущаем солидарность. Это урок наших отцов нам, испытывающим смятение.
* * *
Наша страна исчезала в 1240,1612 и 1918 годах, она стояла на грани исторического небытия в 1812 и в 1941–1942 годах. Она восставала, потому что наше чувство к ней может уйти только вместе с нами. Воспримем же этот урок. В истории нашей страны не было более трагического испытания, чем война, начавшаяся 22 июня 1941 года. Задуманная как война на истребление, она поставила вопрос о нашем историческом выживании. Эта война изменила судьбу всей страны и каждого в ней живущего. Час нашей страны пришелся на рассвет самого долгого дня 1941 года, самого трагического дня нашей истории. Далекий от благоденствия народ был погружен в проблемы социального переустройства, неслыханной по темпам индустриализации, перехода крестьянства в новое состояние, рецидивов Гражданской войны. По отношению к утвердившейся диктатуре Сталина царила спартанская лояльность. Наша армия, отличавшаяся исконной готовностью к самопожертвованию, традиционным стоицизмом, безусловной преданностью Родине, была, увы, в огромной степени ослаблена перерывом в традиции военного воспитания профессиональных военных, пять столетий делавших ее непобедимой. Она была подорвана истреблением той новой командирской поросли, которую дала Гражданская война, воцарившимся террором — убивавшим инициативу, предприимчивость, свободу анализа, рассудительность и ответственность. Противостоявшая ей германская армия была вооружена всеми средствами технически совершенной цивилизации, приемами многовекового военного опыта, обновленного в 1939–1941 годах, и укомплектована преимущественно индустриальными рабочими — методичными, инициативными, дисциплинированными, воспитанными в духе безусловного расового превосходства.
Два обстоятельства спасли нашу страну. Первое — военная промышленность дала меч. Второе, главное, — в час выбора между жизнью и спасением Родины наш солдат бестрепетно пожертвовал жизнью.
Глава 1
ВЕРСАЛЬ ОТБРОШЕН
Первого октября 1934 года Гитлер отдал приказ увеличить рейхсвер со 100 тысяч до 300 тысяч солдат. Одновременно министерство пропаганды получило распоряжение никогда не использовать термин «генеральный штаб». Генерал Кейтель призвал к осторожности: «Ни один документ не должен быть потерян, иначе им воспользуется вражеская пропаганда. Все, что сказано устно, мы можем отрицать». Адмирал Редер записал в дневнике: «Фюрер потребовал полного соблюдения секретности при строительстве подводных лодок». Гитлер призвал науку и промышленность решить проблему двух важнейших видов продукции, дефицит которых ослаблял Германию, — бензина и резины. Производство синтетического горючего достигло к 1937 году 300 тысяч тонн, а «И. Г. Фарбен» начал производить искусственную резину из угля. В начале 1934 года планы мобилизации 240 тысяч предприятий на производство военной продукции были одобрены Рабочим комитетом совета обороны рейха.
Французы трепетали при этих первых признаках военного возрождения германского колосса; англичане считали, что джентльменами можно сделать, лишь обращаясь как с джентльменами. В мае 1934 года британский министр иностранных дел сэр Джон Саймон фактически предложил применить принцип равенства вооружений к Германии. Гитлер ждал еще почти год, прежде чем начал официально демонтировать Версальскую систему. Геринг сообщил, что Германия имеет военно-воздушные силы, 10 марта 1935 года. 16 марта германский канцлер объявил о восстановлении системы всеобщего набора в армию и о создании в мирное время армии из тридцати шести дивизий (это около полумиллиона человек). Версальская глава в истории Европы была на этом закончена.
Английский посол в Берлине сэр Эрик Фипс словно прозрел: «Гитлер — фанатик, он не удовлетворится ничем, кроме доминирования в Европе». Вооруженных действий следует ожидать, полагал посол, в 1935 году. Германское руководство предложило через Фипса поделить Европу между Англией и Германией. Реакция посла привела к тому, что Гитлер сообщил в Лондон, что «внешний вид» сэра Эрика Фипса ему «не нравится» и что двусторонние отношения значительно улучшились бы в случае его замены «более современным» дипломатом. Нового британского посла Гендерсона коллеги вскоре начали называть «наш нацистский посол в Берлине».
Что могли сделать потенциальные жертвы Германии? Не представляло секрета отношение к антибольшевистскому рейху Советской России, столь дружественно относившейся к предшествовавшему германскому режиму. Расходы на Красную Армию выросли с 1,4 млрд. рублей в 1933 г. до 5 млрд. рублей в 1934 г. Маршал Тухачевский начал реорганизацию и модернизацию Красной армии. Сталин разделил Восточный и Западный фронты, способные действовать в автономном режиме. В конце 1933 г. народный комиссар иностранных дел М.М.Литвинов перед съездом ВЦИК указал на начало нового периода международных отношений — периода империалистических войн. Литвинов процитировал «Майн кампф»: прорубить путь к расширению на Востоке с помощью огня и меча». В сентябре 1934 г. СССР вступил в Лигу Наций, что означало выход советской России из международной изоляции. Теперь официальная советская пропаганда указывала на угрозу миру не на самые сильные в послевоенном мире Францию и Британию, а на «агрессивные фашистские» державы — Германия, Япония, Италия.
Министр иностранных дел Франции Луи Барту тоже читал «Майн кампф» и договорился в 1934 г. о подписании Францией и Россией взаимообязывающих соглашений. В октябре 1934 г. хорватские усташи убивают его в Марселе и ответственным за его инициативу становится Пьер Лаваль — единственный член кабинета, который не поддерживал линию Барту. 9 марта 1935 г. Гитлер объявил о том, что в Германии уже существуют военно-воздушные силы, а затем о введении воинской обязанности и создании армии в 36
