сознания. Звучит заумно, но точно. Кое-какие пространства, в которых тебе довелось побывать, были рождены больным воображением Ландора, теперь ты находишься под властью иллюзии, создаваемой мной.
Ордовик с натугой потряс головой. Это объяснение следовало как-то осознать, прочувствовать. Получалось с трудом — точнее, ничего не получалось. Ну, и не стоит об этом задумываться, решил Ордовик. Следом пришла мысль, что это здравое решение — первый признак его выздоровления. Или избавления от иллюзий…
— Вы спасли мне жизнь, поэтому не мне пытать вас, как да зачем вы поступили так или иначе. Все равно мне не дает покоя догадка. Мне вдруг пришло в голову, что я никак не могу понять, кто вернул меня к реальности — вы или Сабура Моно. Потом я почему-то решил, что вы и Сабура Моно одно и то же. Вы и есть Сабура Моно!
— В каком-то смысле ты прав, — ответил Келаб. — Она не человек, не женщина. Рассуди сам, она живет одна, у нее нет ни слуг, ни удобств — это у существа, которое фактически правит империей. Представляешь себе — им-пе-ри-ей!.. Это робот, механическое существо.
Ордовик не выразил удивления. Теперь он был готов ко всему. В компании с Келабом все возможно. Главное, он спас ему жизнь, и за это маленькое чудо наемник будет по гроб благодарен ему. Он глянул в сторону неподвижно, совсем не по-человечески застывшей у стены толстухи. Надо же, все-таки не удержался Ордовик, машина! Хороша машина, запросто пришибла огромного леонтинца.
— Но как она здесь очутилась? — не удержался он от вопроса. — Она что, тоже иллюзия?
Келаб отрицательно потряс головой.
— Все материальные предметы здесь вполне реальны. Собственно, я зря назвал ее роботом — она такое же мыслящее существо, как, например, ты или я. Просто изготовлена искусственно. Она здесь по своему собственному выбору. В общем-то, Сабура и оказалась тем решающим преимуществом, которое позволило мне одолеть Ландора.
— Ну, а вы сами? Что-то вы не похожи на обычного человека. Может, вы тоже робот?
Келаб отрицательно покачал головой.
— Тогда, может, мутант, — продолжал допытываться Ордовик. — Из тех, что живут за Приграничьем?
— Я родом не из Приграничья и не из дальних пределов.
— Тогда вы, должно быть, посланец из Золотого века?
— Если ты имеешь в виду эпоху расцвета империи — то нет. Но в общем-то, я посланец, только не из прошлого, а из будущего. Из куда более счастливого времени…
Ордовик вполне серьезно покивал — он принял это известие как должное.
— А Шарла? — спросил он. — То есть девушка, которая оказалась вовсе не принцессой.
Келаб глянул на часы.
— У нас мало времени, Ландор должен сейчас напасть вновь. Я на некоторое время вывел его из строя. Удачный был ударчик, ты бы непременно одобрил его, однако это произошло не в трехмерном пространстве. Боюсь, на этот раз будет куда труднее. Что касается Ландора… Он тоже из будущего, организацией которого я теперь занимаюсь. Вот почему для меня так важно привести Андру к регентству. Ради этой цели я готов на все — даже на то, чтобы расправиться с Ландором.
Само существование моего времени зависит от женитьбы Баркаша и Андры. Правитель Меркатора должен в любом случае войти в Совет шести. Пророчества о скорой гибели империи, которые Ландор презирает, скоро осуществятся, и бунты, а затем восстания и мятежи окончательно покончат с прежним устройством мира. Наступит еще одна мрачная эпоха в развитии цивилизации. Еще одна Длинная Ночь… В те годы будут потеряны последние остатки знаний, которые еще сохранились после развала единого государства. Практически вымрут и те, кто будет хранить память о той поре. Вот только после этого тяжкого испытания начнется возрождение человека и возникнет первое социальное устройство с человеческим лицом.
Где-то в конце той страшной эпохи мутации наконец приведут — а с моей точки зрения, уже
Мы осуществили эту мечту на практике — оказалось, так можно жить. Более того, только такая жизнь достойна человека. Мир и любовь между людьми — это здорово, Ордовик. Так что таким, как ты, скоро придет конец. Всем, кто верит, что единственный аргумент в любом споре — это кулак. К сожалению, жить не по лжи, в добре и справедливости свойственно не всем моим современникам. Время от времени появляются особи, которым чужды общие интересы, кто ставит свое понимание окружающего выше любого другого. Подобный атавизм выявляется очень скоро, таких личностей мы изолируем и держим под наблюдением.
Однажды один из подобных безумцев исчез. Он не умер — мы способны контролировать и этот процесс. Распад плоти для нас не проблема. Этот человек — тебе он известен под именем Ландор — решил, что именно эта эпоха достойное место для приложения его сил. Он решил обрушить мироздание. Да-да, что-то вроде геростратова комплекса… Хотя, конечно, ты никогда не слышал о Герострате…
— Как же вы догадались, что именно в наши дни он отправится? — спросил Ордовик.
— Вычислили. Ваша эпоха переломная, а женитьба Андры и Баркаша — узловая точка исторического процесса. Мы догадывались, что его привлекает империя; само это слово, в котором слышится запах невообразимого могущества, должно пьянить ему голову. Конечно, мы отправили разведчиков во многие смутные эпохи, в которых случались какие-то неожиданные, а то и необъяснимые события. Я как раз являюсь одним из них. Интуиция меня не подвела — он решил испробовать свою мощь в личине власти. Эта страсть показалась ему подходящей декорацией для самоутверждения. Каков замысел — спасти и восстановить империю!
Сразу после того, как мне удалось изменить текст договора, он догадался, кто я на самом деле. Я исходил из совсем других побуждений, о которых вы могли подумать. Мне было важно сохранить в потенциале возможность бракосочетания Андры и Баркаша. Именно этой парочки! Их брак нельзя было разрушить. Я занимался вовсе не спасением трона для Шарлы.
Девушка, известная тебе под этим именем, конечно, не принцесса. Она очень похожа на Шарлу, и судьба у нее нелегкая. Зовут ее Лейен. Родом она из зажиточной семьи, ее, кстати, тоже украли. Ландор сам обнаружил ее у Хенеаджа, хозяина борделя на Лудоре, и, улучив удобный момент, перед самой продажей в «Сады Пербрайта», получил к ней доступ. В укромном месте он довел до абсолюта сходство ее с принцессой Шарлой, создал ей комплексный гипнотический образ, подучил кое-чему. Затем он подстроил смерть Андалвара и, воспользовавшись девушкой как марионеткой, решил взять власть в империи в свои руки.
Понимаешь, в истории есть огромные дыры или, как мы их называем, лакуны. Конец правления Андалвара — одно из самых темных мест. Неужели ты всерьез поверил, что какая-то рабыня, развлекающая мужчин, может без всякой опаски объявить себя дочерью самого могущественного правителя в галактике? Неужели ты веришь, что подобный факт можно скрыть? Об этом сразу же станет известно множеству людей, начнется нешуточная борьба за ее жизнь, бесчисленные проверки, ведь ставкой в этой игре может быть трон империи. Будь она на самом деле Шарлой, это открывало перед ее владельцем широчайшие перспективы. Он, по крайней мере, может потребовать выкуп. Настоящая Шарла погибла, когда работорговец, которому она досталась, был захвачен в космосе. Его корабль взорвался. Я выбрал момент и поговорил с этим негодяем — он даже не догадывался, кого держал в цепях на борту своего корабля. Кроме того, обрати внимание на чванливую уверенность в том, что в искусстве политической борьбы Ландору нет равных. Ты, конечно, не мастер затевать интриги, но даже тебе понятно, что назвать опытным царедворцем человека, оставившего в услужении рабов своего врага, по меньшей мере смешно. Вспомни рабынь, которые прислуживали Андре. Он считал, что играет по-крупному, а сам не знал даже правил игры.
