– Ты что… Там же написано «ознакомительная поездка»! – Сандра сама испугалась такой перспективы. Зверушек было решительно жаль.
– Ну тогда ладно. – Мэтт еще раз мрачно покосился на нее, будто не до конца поверив.
Сандру потянуло на откровенность:
– Я волнуюсь.
– Когда пещерная женщина впервые почувствовала запах паленого мяса и вышла из пещеры, чтобы увидеть на поляне огонь, она тоже волновалась, – многозначительно изрек Мэтт.
И что только он имел в виду?
Сандра переминалась с ноги на ногу, нервно поглядывая то на часы, то на табло с объявлениями о ближайших рейсах, то по сторонам. И рассеянно улыбалась.
Было сладко и остро от предвкушения чего-то невероятного, не похожего ни на что, происходившее раньше в ее жизни, и Сандре хотелось распробовать на вкус эту новизну. Еще вчера вечером у нее было чувство, будто она висит над пропастью. Растянутая на тонких ниточках – между прошлым, которое уже было, и будущим, которое еще не наступило. Что было – уже не так четко видно. Что будет – кажется неясным, и там возможно все. А она раскачивается и еще не знает сама, упадет или удержится.
Сегодня появилась незыблемая уверенность в том, что самое интересное – еще впереди. И не совсем приятное чувство, что кто-то в этом мире уже наверняка знает, что именно там, впереди, случится. Кто-то, но не сама Сандра.
Хотя… Что может быть лучше сюрпризов?
Только приятные сюрпризы…
А насчет охоты Сандра выясняла. «Сафари» в переводе с арабского значит «путешествие». Потом это слово стали употреблять для обозначения африканской охоты. Но с развитием техники с одной стороны и гуманного отношения к животным с другой появился новый вид развлечений – фотосафари. И словом «сафари» называют теперь очень многие экзотические путешествия. А охота и есть охота. Все предельно ясно.
Прежде Сандре никогда не приходилось летать. Конечно, по многочисленным фильмам она хорошо знала, что представляет собой путешествие самолетом. Но, наверное, не нужно было смотреть фильмы-катастрофы на эту тему… Пройти таможенный досмотр, проверку билетов, посадку – несложно, сотни мелочей постоянно занимают внимание. Но вот на борту Сандру накрыло осознание того, что с этого момента и на ближайшие двенадцать часов эта с виду безусловно прочная конструкция из металла и пластика – единственная защита от воздушных потоков и океанических вод, которые занимают тысячи метров под ее бренным телом.
От таких мыслей сбилось дыхание и закружилась голова. Стюардесса услужливо и своевременно принесла мятную жвачку. Сандре досталось место у иллюминатора. Земля пока что была так близка!
Но ненадолго. Нарастающий рев двигателей и четкое ощущение того, как желудок медленно сползает куда-то вниз, внесли свой вклад в укрепление набожности Сандры…
– Господи, – шептала она, – помоги мне, пожалуйста! Я буду очень хорошей и осторожной, слетаю только туда и обратно, и больше никогда, слышишь, Господи, никогда не полезу в самолет!
Никто не скажет наверняка, были ли услышаны молитвы Сандры или же запустился какой-то мудрый психологический механизм, но страх очень быстро прошел.
И до конца полета у Сандры были все возможности, чтобы наслаждаться облачными пейзажами, она даже еще раз вспомнила имя Создателя – на этот раз с восхищением и благоговением.
Все-таки этот мир очень красив, подумала она. И мне несказанно повезло, потому что я здесь живу. И у меня есть глаза, чтобы все это увидеть… Спасибо Тебе.
Заснуть не удалось. Нервы словно звенели – не то чтобы от волнения, или предвкушения, или страхов, скорее от странности всего происходящего и предощущения еще большей странности того, что произойдет дальше. Сандра совершала нечто такое, что абсолютно не вписывалось в картину ее повседневной, спокойной, привычной и ясной жизни.
И от этого чувствовала себя как человек, пробудившийся от летаргии.
Еще в полудетском возрасте, когда вопросы мироустройства волнуют больше, чем во все последующие годы, Сандре приходила в голову неприятная мыслишка, что люди очень похожи на больших марионеток из плоти и костей, в шутку наделенных способностью мыслить. И, разумеется, ими кто-то управляет. И веселится: человечек думает, что ему захотелось идти, или сидеть, или плакать, или целоваться, или что-нибудь еще, а на самом деле его просто умело подергали за нужные нитки.
Так вот. Если это хотя бы отдаленно похоже на правду, то Сандре удалось сделать нечто, отчего она перестала быть чьей-то куклой. И не потому, что она сумела разорвать нити, а потому, что от
Что-то подсказывало Сандре, что ее кукловод ни за что бы не включил в игру внезапного и настоящего путешествия по загадочному и дикому континенту!
Вместо сна Сандра впала в какое-то странное оцепенение, грёзы наяву. Сознание двоилось. Все происходящее в самолете Сандра видела и слышала, но будто через облако теплого пара. Перед глазами плыли образы: россыпь звезд, какой прежде Сандра не видела. Распускающиеся ночные цветы. Солнце, заходящее за горизонт и холмы, будто облитые расплавленным золотом…
– Посадка в Найроби состоится через двадцать минут. Приготовьтесь и пристегните ремни. Местное время два часа четырнадцать минут по полуночи. – Голос из динамиков едва ли вывел Сандру из состояния не-сна. Гораздо больше преуспела бортпроводница, склонившаяся над ней:
– Просыпайтесь, мисс, посадка через двадцать минут.
Сандра вяло кивнула, потянулась, чтобы размять замлевшее тело – и с ужасом поняла, что не спала уже черт знает сколько времени, а какие нагрузки ожидают впереди – представить сложно, и вообще идея лететь прямым рейсом была не очень удачной, потому что теперь со временем путаница, а сил нет.
Эти мысли вызвали приступ злости на свою недальновидность, и, как Сандра ни уговаривала себя порадоваться прибытию в новую и такую необычную страну, энтузиазма было катастрофически мало.
Пребывая не в лучшем состоянии духа, Сандра – звено в плотной цепочке апатичных пассажиров – вышла из самолета.
Там была африканская ночь. Совсем не такая, какую видят по телевизору или через стекло иллюминатора. Темный, жаркий и влажный воздух. Такой же ветер, гораздо плотнее обычного, он, кажется, залепляет рот и нос и не дает дышать в первые мгновения. Еще ярче кажутся огни города. И в атмосфере есть что-то такое, чему Сандра не смогла дать названия и даже более-менее точного описания. Пожалуй, отдаленно напоминает напряжение в воздухе перед грозой, но только отдаленно…
И опасности Сандра не ощущала. Только восторг. Усталость давала о себе знать, но это уже не могло испортить впечатления от столицы Кении. Будто запотевшее стекло протерли тканью, и сквозь него вновь стал виден мир.
Слегка ошалевшая Сандра старалась запомнить каждую деталь. Международный Кенийский аэропорт Джомо был не особенно велик и почему-то казался последним оплотом западной цивилизации в этом краю.
Перед Сандрой стоял не слишком сложный выбор: ехать в отель или остаться до утра в аэропорту, куда в восемь уже прибудет гид. Ввиду бессонного в принципе перелета она без колебаний направилась туда, где, по всем законам города, должна была бы находиться стоянка такси.
Чутье не подвело. Такси здесь, как, наверное, в половине стран мира, были сигнально-желтого цвета. Таксист – молодой, антрацитово-чернокожий парень – знал по-английски как минимум слова «привет» и «отель» и согласно закивал, услышав их. Оставалось уповать на то, что повезет не в самый роскошный.
Видимо, здравым смыслом природа его тоже не обделила, потому что абориген доставил Сандру в средней руки гостиницу с невоспроизводимым названием. Что-то на суахили или каком-то другом африканском языке. Сандра хлопнула себя по лбу: забыла поменять деньги. Но таксист не расстроился, увидев доллары, и не обидел ценой.
Администратор гостиницы, рыжеволосая европейка, прекрасно говорила по-английски. В свои поздние тридцать она прекрасно выглядела, и Сандра задала себе вопрос: а что, собственно, эта женщина делает здесь, на краю света?
Выяснять это не позволила то ли деликатность, то ли усталость, смежающая тяжелые веки.
– Имя?.. Одноместный или двухместный?.. Люкс, полулюкс?.. Распишитесь, пожалуйста, мисс Коллинз…
Сандра медленно, как сквозь теплое молоко, шла к лифту, потом поднималась на четвертый – последний – этаж и флегматично раздумывала о том, зачем ей мог бы понадобиться двухместный люкс и к чему постояльцам в таком случае задавать глупые вопросы.
Коридор казался длинным-длинным, света, который давали маленькие лампочки в потолке, было недостаточно, и создавалось ощущение, что чего-то в коридоре не видно, но оно определенно есть. Стало жутковато от таких мыслей. Сандра вяло поёжилась и потащила свою внезапно потяжелевшую сумку дальше, к четыреста двадцать третьему номеру.
Но резкий щелчок и ударивший в глаза свет придал ей прыти, заставив, правда, шарахнуться к правой стене.
– Ах! – резко вдохнула Сандра.
В дверном проеме стояла темная высокая фигура. Ничего мистического.
– Извините, мисс, – проговорил темный силуэт звучным, но хрипловатым голосом. – Вам, может быть, помочь?
– Н-нет, спасибо, – пробормотала Сандра и прибавила шагу.
Было неловко и немножко не по себе. За спиной – тишина. Сандра бодро, разве что немножко нервно, дошагала до номера – последнего по левой стороне – и долго не могла справиться с ключом. Обернулась. По коридору шел высокий темноволосый мужчина. В другую сторону. К счастью.
Сандра с трудом разлепила припухшие веки. Как подействовали на организм несколько часов сна урывками и в неположенное время – пока оставалось загадкой. Девушка вяло окинула взглядом обстановку.
Свет в комнате слишком яркий и белый: не опустила жалюзи. Потолок – чистый, с незамысловатым узором: бледно-голубое на белом. Стены – тоже прохладного, прозрачного оттенка морской воды. Узкая кровать, кресло, журнальный столик со стеклянной столешницей. Вряд ли что-то кардинально менялось в атмосфере этой комнаты за последние десять-пятнадцать лет. Ремонт ремонтом, а обстановка гостиницы весьма средней руки – это широко известное и незыблемое в своей шаблонности явление.
Как оказалось, и в Африке тоже.
Сандра с удовольствием предалась бы мечтам и дреме, которые так сладки по утрам, но, по счастью, вовремя взглянула на часы. Гид уже должен ждать в аэропорту. Пожалуй, даже позавтракать некогда!
Тем не менее от душа Сандра не смогла отказаться, иначе все потеряло бы смысл: какой из сони турист? Горячие тугие струи удивительно мягкой воды быстро привели Сандру в чувство, и об особенностях режима теперь напоминало разве что ощущение сухости в глазах.
От поездки в такси по солнечному Найроби не осталось воспоминаний, кроме легкой духоты, стриженого затылка таксиста и ярко-белого света за окнами.
По правде говоря, Сандра никогда не отличалась коммуникабельностью. И уверенностью тоже. А через несколько минут ей предстояло влиться в новую группу, и от успеха во многом зависело качество дальнейшего путешествия.
Заламывая холодеющие пальцы, Сандра думала о том, что, наверное, нужно будет показаться милой и веселой… Нет, веселой не подойдет, это будет совсем не естественно. Но милых и депрессивных все равно избегают! Значит, что-то типа «женщина с загадкой». Хотя какая из нее загадочная незнакомка?!
Сомнения не были разрешены, Сандра только еще больше запуталась в планах и тактиках. Таксист лихо подкатил к зданию аэропорта. Сунув ему несколько зеленых бумажек, которые вызвали еще больший энтузиазм, чем у ночного водителя, Сандра выбралась из машины и взвалила на плечо любимую дорожную сумку.
Потолкалась у входа. Наступила на ногу какой-то почтенной негритянке, извинилась, заслужила взгляд, исполненный холодного возмущения, протиснулась-таки внутрь.
И увидела его. Нет, даже Его.
Он держал в руках табличку с благословенной надписью «Сафари» и логотипом турфирмы, который Сандра знала по своей путевке.
