– Что ж, – сказал Кайран, – может быть, ты встанешь?
Ее глаза вспыхнули.
– Нет, – прошипела она, – я намерена лежать здесь вечно.
Да, я знаю, что в этих словах нет шипящих звуков. И тем не менее она их прошипела.
Кайран усмехнулся.
– Очень хорошо, – сказал он. – Если ты все-таки решишь встать, ты можешь прийти и поговорить со мной.
Он начал было поворачиваться, чтобы уйти, но остановился и посмотрел прямо на меня. Почему-то я не мог взглянуть ему в глаза.
– Хочешь что-нибудь сказать?
Мой язык, казалось, застрял у меня в глотке. Я не в состоянии был произнести ни слова. Кайран ушёл.
Маролан встал. Алира тихо всхлипывала на земле. Мы с Мароланом внимательно изучали свои поясные пряжки. Наконец Алира утихла, затем чуть слышно сказала:
– Помогите мне подняться.
Мы помогли ей встать, Маролан показал направление, и мы медленно и неуверенно двинулись в путь. Лойош был непривычно молчалив.
– Похоже, ты его узнала, – сказал я Алире.
– И ты тоже, – ответила она.
– Я?
– Да.
Какое-то время я обдумывал эту новость, затем решил не продолжать. Наконец перед нами появилась пара монументов. Мы прошли между ними и снова оказались среди тронов богов. Мы продолжали идти, стараясь не смотреть на существа, мимо которых проходили.
Чуть позже Маролан спросил:
– Что теперь?
– Ты меня спрашиваешь? – ответил я. – Погоди, я только что кое о чем подумал.
– Да?
Я огляделся по сторонам и наконец заметил проходившего мимо слугу в пурпурной мантии.
– Эй, ты, – позвал я. – Иди сюда.
Он покорно повиновался.
Я поговорил с ним, и он кивнул в ответ, не говоря ни слова, с ничего не выражающим взглядом. Он повел нас за собой, приноравливаясь к нашей походке. Путь был долгим, и нам пришлось один или два раза останавливаться, чтобы дать отдохнуть Алире.
Наконец мы подошли к трону, на котором сидела женская фигура цвета мрамора, с глазами, словно бриллианты. В руке она держала копье. Слуга в пурпурной мантии поклонился нам и ушел.
– Живые сюда не допускаются, – произнесла богиня.
Голос ее напоминал перезвон колокольчиков. От одного его звука у меня на глазах выступили слезы. Мне потребовалось какое-то время, чтобы что-то сказать.
– Я Владимир Талтош, – наконец сказал я. – Это Маролан и Алира. Ты Кельхор?
– Да.
Маролан протянул ей диск, который дали ему котавры. Она мгновение разглядывала его, затем сказала:
– Понятно. Что ж, чего вы желаете?
– Только одного – уйти, – сказал Маролан.
– Лишь мертвые уходят отсюда, – сказала Кельхор. – И то редко.
– А Зарика? – сказал Маролан.
Кельхор покачала головой.
– Я говорила им, что это опасный прецедент, Так или иначе, к вам это не имеет никакого отношения.
– Ты можешь дать нам пищу и место для отдыха, где Алира могла бы восстановить свои силы? – спросил Маролан.
– Я могу дать вам пищу и место для отдыха, – ответила она. – Но это Страна Мертвых. Здесь она не восстановит своих сил.
– Даже сон мне поможет, – сказала Алира.
– Те, кто засыпает здесь, – сказала Кельхор, – живыми уже не просыпаются. Даже восточники, – добавила она, посмотрев на меня.
– Что ж, прекрасно, – сказал я и внезапно почувствовал себя очень усталым.
– Ты можешь хоть как-нибудь помочь нам? – спросил Маролан.
Его просьба прозвучала почти умоляюще, что в других обстоятельствах доставило бы мне удовольствие.
– Дотронься, – сказала Кельхор Алире, протягивая ей свое копье, как мне в свое время Туман.
Алира, не колеблясь, коснулась его.
Я почувствовал, что мне больше не нужно ее поддерживать. Кельхор снова подняла копье, и Алира сказала:
– Благодарю тебя.
– Теперь идите, – сказала Кельхор.
– Куда? – спросил я.
Кельхор открыла было рот, чтобы ответить, но ее опередила Алира:
– Найти Кайрана.
Я хотел сказать, что он – последний из тех, кого мне хотелось бы в данный момент видеть, но взгляд на лицо Алиры меня остановил. Она освободилась от нашей поддержки и, хотя ее слегка пошатывало, пошла прочь сама. Мы с Мароланом низко поклонились Кельхор, которую это, похоже, позабавило, и последовали за Алирой.
Алира нашла пурпурную мантию и сказала громким, ясным голосом:
– Отведи нас к Кайрану.
Я надеялся, что он не в состоянии будет это сделать, но он лишь поклонился ей и молча предложил нам следовать за собой.
15
Мне показалось, будто я слышу голос Нойш-па: “Давай, Владимир”.
– Давай, Владимир.
Фраза была длиннее, чем то мгновение, которое потребовалось мне, чтобы понять, что делать, но именно ее я помню, и именно на нее я среагировал. Это был какой-то порыв.
Ничто меня больше не сдерживало, я ни о нем больше не сожалел; все сомнения превратились в абстракцию. Я полностью сосредоточился на том, чтобы вжиться в данное мгновение, и я чувствовал себя так, как никогда прежде. Бодрость, облегчение, погружение в неизвестность – все это я сейчас испытывал. И лучше всего было то, что окончательно исчезли все сомнения. Если мне предстоит погибнуть, то что-либо предпринимать уже поздно. Все, что я до сих пор сдерживал в себе, рванулось наружу. Я почувствовал, как вытекает из меня энергия, словно кто-то выдернул пробку. В какое-то мгновение у меня промелькнула мысль, правильно ли я рассчитал время. Смерть и безумие – или успех. Третьего не дано.
Мои глаза открылись, и я увидел перед собой бедлам.
Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не мог бы вам сказать, как мы там очутились, но слуга в пурпурной мантии каким-то образом снова привел нас в белый коридор, пройдя по которому, мы в свое время предстали перед богами. Из него вел боковой проход, которого я прежде не заметил, и мы пошли по нему, следуя его изгибам и поворотам, пока не оказались в белой комнате, которая была пуста, если не считать множества свечей – и Кайрана.
