прежде чем найдем нужную тропу, что меня ужасно раздражает, ведь всякий раз, когда мы выбираемся на место, где кроны деревьев не закрывают небо, стены замка видны как на ладони.
– Что же вы предлагаете? – поинтересовался Кааврен.
– Давайте прикончим парочку крестьян, повесив их на деревьях: надеюсь, это заставит остальных уважать нас.
– Но, – вмешался Айрич, – мы собираемся навестить лорда Адрона, а речь идет о его вассалах. Едва ли он поблагодарит нас за такое невежливое поведение. Более того, нам грозит навсегда остаться в этих горах, потому что крестьян много, они не любят чужаков, а после того, как мы повесим кого-нибудь, они вполне могут против нас объединиться.
– Хорошо, – сказал Кааврен, – но каков ваш план?
– Предлагаю вернуться в гостиницу и отправить в замок послание с просьбой обеспечить нас проводником. Нет никаких оснований считать, что лорд Адрон откажет гвардейцам императора.
– Одну причину я могу назвать, – возразил Кааврен.
– Какую же?
– Его здесь нет – мы ведь знаем, что он сейчас в Драгейре.
– Да, вы правы, – согласился Айрич. – Я забыл об этом.
– Тогда, – заговорила Тазендра, – выслушайте мой план.
– Да, – сказали остальные, – давайте послушаем Тазендру.
– Мы пошлем на разведку Мику, ведь он крестьянин, и местные жители не откажутся с ним разговаривать. Он сумеет все выведать.
– Ба, но он носит вашу ливрею, – возразил Пэл, – и его сразу узнают.
– Ливрею можно снять.
– Похоже на обман, – нахмурившись, заявил Айрич.
– Более того, – поддержал лиорна Пэл, – здесь он такой же чужак, как и мы, а значит, ему также не удастся ничего узнать.
– Хорошо, – не стал спорить Кааврен, – а что думаете вы?
– Мой план предельно прост. Возвращаемся в гостиницу, берем хозяина или одного из крестьян в заложники и предлагаем показать нужную дорогу. Мало того, возьмем его с собой, предупредив, что он может распрощаться с жизнью, если заведет нас не туда. Ну, как вам моя идея?
– Что касается меня, – ответила Тазендра, – то я готова согласиться с Пэлом.
– И я тоже, – кивнул Аттрик.
Мика, которого устраивал любой план, только бы не расставаться с дорогой ливреей, хранил почтительное молчание, но его согласие легко читалось по выражению лица.
– И если он посчитает, что верность по отношению к господину стоит дороже жизни, вы его убьете, – заметил Айрич. – Он умрет, потому что отказался стать предателем?
– Ну, – ответил Пэл, – что до этого…
– Вы знаете мое отношение к любым заложникам, – сказал Айрич.
– Заложники, – возразил Аттрик, – законный атрибут войны.
– Абсолютно верно, – продолжал Айрич, – но неужели вы хотите сказать, что находитесь в состоянии войны с лордом Адроном?
– Вообще-то, – вмешалась Тазендра, – мы к этому близки. Нам пришлось выбросить на ветер целых шестьдесят серебряных орбов – как же тут не злиться!
– Тем не менее… – начал Айрич.
– Но мой добрый Айрич, – перебил его Кааврен, – мы не можем вечно лазить по горам.
– Нет никакой необходимости лазить по горам, – с улыбкой заявил лиорн.
– И почему же?
– Потому что мы еще не выслушали ваш план.
– Мой план?
– Да, да, – воскликнула Тазендра, – расскажите нам, что вы придумали, Кааврен!
– Вы настаиваете на том, что у меня есть свой план? – осведомился тиаса.
– Именно, – подтвердил Пэл. – Потому что он у вас всегда есть.
– Вы правы, – кивнул Кааврен. – План у меня есть.
– Тогда, – не выдержал Аттрик, – поделитесь с нами своими мыслями, и, если они нам понравятся, мы с ними согласимся.
– Я считаю, что следует выбрать вот эту тропу.
– Эту? – изумилась Тазендра. – А почему не какую-нибудь другую?
– Потому что именно на ней, примерно в тридцати ярдах от того места, где мы стоим, лежит дохлая лошадь. Почтовая лошадь – судя по седлу.
