Защищать Землю обетованную от демонов — это наша работа. Правда, чаще приходится искать в пустыне таких как ты. Слезы в район Змеиного каньона падают редко, а в дальние экспедиции берут только самых опытных. Я мечтаю когда-нибудь сразиться с демоном.
— Зачем тебе это?
— Ты не воин, тебе не понять… — Люка перевела взгляд на огонь и на мгновение задумалась. — Сейчас войны не те, что раньше. Сейчас какая-то возня крысиная, а вот в древности… Стоишь ты. За тобой войско. Впереди враг. Еще все спокойно — никто не кричит, не стонет, но ты понимаешь, что бой неизбежен, и уже не страшно. И вот, толпа начинает двигаться, и ты как бы растворяешься в ней. Ты уже не отдельный человек, а часть этого, и тебе не страшно, потому что ты часть. Потом начинается бой. Кругом кричат, а ты не слышишь; убивают, а тебе не страшно; тебя бьют, а тебе не больно, потому что ты часть. Тебя как бы нет…
— Прекрати. Ты так рассказываешь, как будто участвовала в таком бою.
— Типа того.
— Но ведь ты же девочка. Зачем тебе все это?..
— Девочка, мальчик — какая разница, — сказала Люка раздраженно. — Ты прям как мой отец.
— Отец волнуется за тебя.
— Отец волнуется за себя. Он не может побороть свой страх потерять меня, поэтому относится к моим поступкам необъективно. Он хочет посадить меня в клетку и не выпускать, а если и выпускать, то водить везде за ручку. Из-за этого он практически меня потерял. Мне приходится скрывать от него все на свете. Для меня нет более чужого человека, чем он.
— Это ужасно. Попробуй понять его…
— Я его понимаю, — перебила Люка. — Я прекрасно знаю, что такое страх за себя и за других. Просто у некоторых людей есть такая слабость — считать своих детей глупее себя. Мой учитель говорил: «Тот, кто не может побороть собственные страхи, не сможет научиться доверять другим, а значит, обречен на одиночество». Много лет я боролась со страхом и недоверием, и поборола, а он не может — он безвольный.
— А у меня, вот, вообще нет родителей, — с грустью сказала Джута. — Я детдомовская.
«Дочь войны» наверное?.. Может быть, оно и к лучшему. Если у тебя нет родителей, ты никогда не узнаешь, что значит их потерять…
— Как ты можешь так говорить! Откуда ты знаешь, что такое потерять родителей!
— Знаю! Моя мать погибла два года назад, а отца я теряла постепенно, на протяжении многих лет. Так что, я теперь тоже — сирота.
Повисло молчание.
— Есть хочешь? — резко изменила тему Люка.
— Да.
— У меня есть змеиное мясо.
После этих слов Люка начала совершать действия, со стороны похожие на мистический ритуал. Она села перед костром, положила руки на колени, слегка склонила голову и закрыла глаза. Почти сразу же, откуда-то из темноты прикатились несколько небольших камней. Затем, прикрепленный к рюкзаку меч, самостоятельно выполз из петли и медленно подполз к хозяйке. За мечом, из рюкзака появился какой-то сверток и тоже остановился возле Люки. Джута заворожено следила за происходящем. Люка открыла глаза, выбрала из подкатившихся камней четыре приблизительно одинакового размера и положила их возле костра — по два с каждой стороны. Затем, она обнажила меч и положила его на камни поперек костра заточкой вверх так, что его изогнутый клинок образовал над костром небольшую арку. После этого Люка развязала сверток. В нем лежала вакуумная коробка с порезанным кубиками белым мясом. Там же лежали бамбуковые палочки, при помощи которых пришельцы ели горячую еду.
— Палочки только одни, — сказала Люка, — так что, будем есть по очереди.
— Я не умею есть палочками.
— Значит, я буду тебя кормить, — сказала Люка и расплылась в довольной улыбке.
Она насадила кусочки мяса на лезвие и начала раздувать костер. Огонь уже потух — остались только маленькие угольки. Кусочки змеиного мяса казались Джуте очень аппетитными, от чего слюна постоянно набегала, и Джуте приходилось ее сглатывать.
— Ты колдунья? — спросила Джута.
— Да, немного. Иногда это очень удобно.
— А из чего вы делаете палочки? Здесь же вроде ничего не растет.
— Из бамбука. Он растет на подземных озерах. Там же мы выращиваем рис.
Тихо потрескивая, белые кусочки мяса постепенно высыхали и приобретали желтоватый оттенок. Люка время от времени нажимала на них палочками, проверяя готовность. Наконец она сняла один кусок и откусила половину.
— Ммм, — довольно промычала Люка, пробуя жареную змею. — Круто…
Сняв палочками следующий кусок, Люка аккуратно поднесла его ко рту Джуты.
— Осторожно горячее… Нравится?
— Да, такое нежное. Похоже на рыбу, только без вкуса рыбы.
— Оно очень питательное. Нескольких кусочков хватает, чтобы наесться на полдня.
— Ас мечом ничего не случиться? От нагрева сталь не потеряет свойств?
— Нет. Он сделан из особого композита. Нагревание на костре ему не повредит.
— А из чего ты развела костер? Похоже на простые камни.
— Это змеиный помет.
— Помет?
— Да. В песке он высыхает и становится как камень. Когда сухой, он хорошо горит.
— Фу, какая гадость. — Джута сморщилась. Казалось, ее сейчас вырвет.
— Успокойся, — хихикнув, сказала Люка. — Эти змеи питаются только корнями кустарников. Их помет совсем не похож на обычное дерьмо, скорее на уголь или торф. Когда свежий, он пахнет мокрой травой.
Закутанная в два платка Джута уже согрелась, а вот Люка, наоборот, начала промерзать. Заметив это, Джута сняла с себя второй платок и обернула голову Люки, а сама подсела поближе. В эту секунду из каньона снова раздался рев, от чего Джута вздрогнула.
— Ты что, испугалась? — спросила Люка, почувствовав это.
— Что это?
— Это Дракон, — с улыбкой ответила Люка.
— Дракон? — встревожено переспросила Джута.
— Да. — ответила Люка и рассмеялась. — Есть такая легенда. Она появилась в первую фокосскую войну. По легенде, где-то в Змеином каньоне живет царь всех змей — Великий дракон. Он защищает каньон от тех, кто приходит со злыми намереньями. Пришельцев он не трогает, уже не помню почему. Мне папа рассказывал эту легенду давно. Вроде бы пришельцы его от кого-то спасли или напоили, не помню.
— А на самом деле это что?
— На самом деле в Змеином каньоне скалы как бы живые — они движутся то вверх, то вниз. Здесь постоянно немного меняется рельеф. По легенде это из-за того, что под скалами ползает дракон, но, на самом деле, это из-за перепада температур. Пока скала поднимается вверх, под ней накапливается воздух. В какой-то момент, скала опускается, и воздух со свистом выходит через щели между камнями, а скала со скрежетом опускается вниз. Когда этот звук много раз отражается от скал, к нему еще добавляется эхо.
— Спасибо, что объяснила, а то у меня от этих звуков волосы дыбом встают.
— Ты такая пугливая… — хихикнув, сказала Люка. — На самом деле, легенды легендами, но в каньоне без проводника действительно может быть опасно. В первую фокосскую войну в каньоне пропал целый отряд галеонцев, без следа.
— Как? Совсем?
— Совсем. И никто не знает почему.
— Да с ним, наверное, ваши что-то сделали.
— Наверно, но в этом есть мораль. Каньон — опасное место. Бродить по нему без необходимости не
