– Ты терял сознание? У тебя кружится голова? Что ты ел на завтрак?
– Я не завтракал.
– Ладно, а чем вчера ужинал, помнишь?
– Сэйри, у меня нет сотрясения мозга.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что у меня оно было раньше, я знаю симптомы.
– Футбол?
– Бейсбол. Мне попали по голове.
– Из-за этого она у тебя деревянная?
– Слушай, у меня не кружится голова, меня не тошнит, я не терял сознание… – Он со свистом втянул воздух, когда Сэйри начала промывать рану на щеке.
Придя в себя, Бек расстегнул рубашку, но, начав ее снимать, он охнул.
– Дай я помогу, – Сэйри стащила рубашку медленно, осторожно. Она с ужасом смотрела на синяки, уже начавшие проступать в тех местах, куда попали кулаки и ботинки.
– Ох, Бек, тебе нужен рентген.
– Из-за этого? – Он со стоном попытался выпрямиться на кровати. – Это все ерунда.
– Прошу тебя, позволь мне вызвать «Скорую». Ты будешь в больнице через пятнадцать минут.
– Я усну через пятнадцать секунд, если ты перестанешь причитать и уйдешь отсюда. Но для начала не могу ли я получить немного вот этих таблеток?
Сэйри открыла упаковку и высыпала на ладонь три таблетки. Ей пришлось поддерживать ему голову, пока Бек запивал таблетки.
Бек осторожно опустил голову на подушку и закрыл глаза.
– Перед тем как уйдешь, отключи телефон, пожалуйста.
– Ладно.
– Насыпь Фрито в миску сухого корма и проследи, чтобы у него была вода. Да, и выпусти его сделать свои дела.
– Ни о чем не беспокойся.
– Ворота…
– Я помню.
Сэйри закрыла ставни, чтобы свет не мешал Беку, включила вентилятор. Она дождалась, пока Бек уснул. Направляясь к двери, Сэйри знаком велела Фрито следовать за ней. Но Лабрадор улегся на пол у кровати, положил голову на лапы и посмотрел на нее огромными печальными глазами.
Сэйри на цыпочках вышла.
В середине дня Бек очнулся от беспокойного сна и увидел Сэйри у своей постели.
– Сэйри?
– Ты стонал. Думаю, кончилось действие болеутоляющего.
Бек посмотрел на будильник на тумбочке.
– Почему ты все еще здесь?
– Прими еще три таблетки. – Она сунула лекарство Беку в рот и дала запить водой.
Мерчент проглотил таблетки и спросил:
– Как насчет репортеров?
– Около часа дня к воротам подъехал телевизионный фургон, судя по номерам, из Нового Орлеана, из него вышли двое мужчин. Они покрутились у дома, потом сели в машину и уехали.
Бек прикрыл глаза.
– В двенадцатичасовых новостях вскользь упомянули о беспорядках и пообещали подробный рассказ в вечернем выпуске. Было заявление Нильсона. Чарльз Нильсон сожалеет о вспышке насилия, утверждает, что на тебя набросились не его люди, а рабочие Хойла.
– Он прав. Я их узнал.
– Несколько раз звонил твой сотовый. Я не проверяла сообщения, посмотрела лишь на номера звонивших. От Нильсона тебе звонили дважды.
– Перезвони ему. Узнай, что ему нужно. Если ты, конечно, не против.
– Вовсе нет. Я знала, что Хафф будет о тебе беспокоиться, и ему я позвонила сама. Я сказала, что с тобой все в порядке, что ты отдыхаешь дома и что, если кто-то, включая и его самого, появится возле твоего дома, я пристрелю любого.
Бек улыбнулся.
– Думаю, ты так и сделаешь. От Криса что слышно?
