Пока она плакала, Сэйри обнимала ее за плечи. Ей самой хотелось плакать, но она оплакивала бы не только Дэнни, но и Джессику. Ее младшему брату было уже все равно, а сердив молодой женщины разрывалось от горя, и только время могло залечить эту рану.
В жизни происходят и такие события, которые, как кажется, невозможно пережить. У человека нет даже уверенности в том, что он этого хочет. Несчастья причиняют такую боль, что легче умереть, чем жить в невыносимых страданиях.
Сэйри знала, как это бывает. Она не забыла, каково это, когда сердце болит так, что хочется умереть. Ничто не могло облегчить ее боль. Но инстинкт выживания творит чудеса. Сердце продолжает биться и после того, как пропадает желание жить. Человек делает новый вдох, когда исчезает желание дышать. Человек продолжает жить.
Сэйри не винила невесту Дэнни за безутешное горе, но и не пыталась утешать ее. Она просто продолжала обнимать ее и обнимала бы всю ночь напролет, если бы потребовалось, потому что, когда горевала она сама, ее обнять было некому.
В конце концов Джессика перестала плакать.
– Дэнни не хотел бы, чтобы я плакала. – Она вытерла глаза и высморкалась. Взяв себя в руки, она добавила: – Я не принимаю вывод коронера.
– Может быть, вам станет немного легче, если вы узнаете, что не одиноки в этом. Полиция тоже задает непростые вопросы.
Сэйри пересказала разговор с шерифом Харпером и детективом Уэйном Скоттом. Она привела все подробности, которые сумела запомнить.
Джессика некоторое время размышляла над ее словами, потом сказала:
– Этот детектив работает на Реда Харпера?
Я знаю, о чем вы подумали. О том, что Харперу платит Хафф. И все-таки помощник шерифа Скотт преисполнен решимости продолжать расследование.
Молодая женщина задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Последнее время Дэнни что-то тревожило. Но когда я спрашивала его, он отшучивался. Говорил, что беспокоится о том, что не сможет содержать меня. Или что его волнует, не стану ли я толстой и уродливой после свадьбы. И буду ли я его любить, если он облысеет. Все в таком духе. Я начинала думать, что зря беспокоюсь. Но теперь у меня другое мнение. Я слишком хорошо знала Дэнни.
– И он ни разу даже не намекнул, что его тревожит?
– Нет, но что-то определенно было.
– Настолько серьезное, что он решил уйти из жизни? – мягко предположила Сэйри.
– Дэнни не причинил бы мне такой боли, – стояла на своем Джессика. – Он бы не оставил меня мучиться вопросами, почему он так поступил и что я могла сказать или сделать, чтобы не допустить этого. Дэнни никогда бы не взвалил мне на плечи такую ношу. Нет, Сэйри. Я никогда не поверю, что ваш брат застрелился. – Помолчав, Джессика заговорила снова: – Правда, я должна признать, что альтернатива представляется мне немыслимой. Дэнни ни в чем не был виноват. Даже рабочие с завода, которые не слишком жалуют Хойлов, его любили.
– Наверняка не все, Джессика. Дэнни руководил отделом кадров, он нанимал и увольнял, следил за выплатой страховок, за зарплатой. Он мог кого-то обидеть и не подозревать об этом.
– Дэнни лишь выполнял распоряжения Хаффа. Ваш отец настоящий феодал, но я уверена, что рабочие знали об этом.
Все может быть, решила Сэйри. Только человек по натуре мстительный мог и не сделать различия между отцом и сыном.
– Вы знаете Бека Мерчента? – спросила Сэйри.
– Я знаю, кто он такой. Все знают. Он главный цепной пес на предприятии. Их с Крисом водой не разольешь.
– И они настолько хорошие друзья?
– Неразлучные.
Сэйри приняла к сведению эту информацию. Значит, все, что говорится Беку, сразу доходит до Криса. А Джессике она сказала:
– Так вот, когда шериф Харпер спросил, не знаем ли мы, кто мог желать смерти Дэнни, мистер Мерчент ответил за всех нас, сказав то, что мы все думали. За прошедшие годы у Хойлов появилось много врагов в городе. Если бы кто-то захотел отомстить, то Дэнни был бы самой легкой мишенью, потому что он был совершенно беззащитным.
Джессика подумала и ответила:
– Полагаю, это так. Но мне больно думать, что Дэнни расстался с жизнью, потому что кто-то затаил злобу против семьи за деяния, к которым Дэнни не имел никакого отношения.
– Согласна с вами. – Сэйри поколебалась, потом все-таки поинтересовалась: – Вы намерены рассказать Крису и Хаффу о вашей тайной помолвке?
– Нет, ни в коем случае. Мои родители знали об этом, потому что Дэнни просил у них моей руки. Кроме мамы с папой и сестры, об этом больше никто не знал. Даже в моей школе ничего не было известно. Мы встречались только за пределами города. Даже в церкви мы всегда держались вдалеке друг от друга. Я не вижу причин объявлять о нашей помолвке теперь. Кроме неприятного разговора с вашим отцом и братом, я ничего от этого не жду. А у меня нет ни желания, ни сил вести подобную беседу. Я хочу думать о Дэнни, а не о них. Я хочу сохранить о наших отношениях только светлые воспоминания, а они наверняка сделают или скажут что-то, чтобы очернить их.
– Как это ни печально, я с вами согласна, – заметила Сэйри. – Думаю, вы приняли правильное решение. Не давайте им возможности обидеть вас, вам и без того слишком больно. Хотя они много потеряют оттого,
