– Простите еще раз, – допытывалась Кендал. – Но эта миссис Линэм случайно не связана с семьей Круков?
– Господи, нет конечно! И как вам это в голову пришло?
К счастью, подошел Мэт.
– Здравствуйте, миссис Гарднер, – раскланялся он. – Ну что, пойдем, дорогая? Сегодня в клубе отец угощает нас обедом. Надо поторапливаться, а не то баптисты займут все хорошие столики. Верно, мадам? – Одарив женщину обезоруживающей улыбкой, Мэт извинился и подтолкнул Кендал вперед.
Проходя мимо автостоянки, Кендал еще раз обратила внимание на собравшихся мужчин, которых только что оставил Гиб.
– Прямо конференция на высшем уровне или вроде того, – удивилась Кендал. – Занятно, о чем идет речь?
– А почему ты интересуешься?
Она спросила очень мягко, почти риторически и была крайне обескуражена такой бурной реакцией с его стороны.
– Да так, – пожав плечами, ответила девушка. – Просто из любопытства.
Его подозрительность тут же сменилась очаровательной улыбкой.
– Это обычные дьяконы. Завтра вечером состоится собрание по поводу составления нового церковного бюджета.
– А, понятно, – протянула Кендал.
– Не дуйся, пожалуйста.
– Ладно. У меня вообще-то полно бумажной работы. Вот и займусь этим, пока тебя не будет.
В последнее время она усиленно старалась не обижаться на постоянное отсутствие мужа по вечерам. Напротив, спешила домой, приходила пораньше и не устраивала никаких сцен, когда он возвращался.
Он поцеловал ее, как бы в знак благодарности за то, что она пытается относиться с пониманием.
Гиб догнал их с библией под мышкой.
– Весьма неприлично, – пошутил он. – Шериф вправе арестовать вас за непристойное поведение. – Он торопливо открыл дверь и забрался на заднее сиденье. – Поехали, – бросил он, – да побыстрее, а то уже в животе урчит.
Мэт сел за руль и включил зажигание:
– Ты что-нибудь узнал насчет Билли Джо Крука, а, отец?
Кендал не на шутку встревожилась:
– А что случилось?
– По пути в Колумбию он попал в аварию, – пояснил Гиб с заднего сиденья.
Кендал резко повернулась назад и в упор глянула на Гиба:
– Аварию? Какую аварию? С ним все в порядке?
– Нет, Кендал, – ответил он. – Боюсь, что нет.
Лютер, вгрызаясь в свой палец, вопросительно смотрел на брата. Генри молча пожал плечами, не зная, что теперь делать.
Братья были взвинчены до предела, до нервного срыва. Непонятно, как выйти из этой ситуации.
Они еще никогда не видели такой свою мать – невозмутимой и молчаливой. В этом состоянии она находилась со вчерашнего вечера, с того самого момента, каким позвонили из тюрьмы и рассказали об аварии.
К телефону подошел Генри. С каждым словом тюремного чиновника гнев его все нарастал, временами сменяясь сильнейшим отчаянием, становясь все более нестерпимым.
– Можно с ним повидаться? – спросил он.
– Только не сейчас, – ответили ему. – Мы позвоним. Повесив трубку, он тут же вызвал во двор брата.
Лютер долго ругался, проклиная вся и всех, а затем напугал Генри еще сильнее, рубанув с плеча:
– Мы должны сказать матери.
Лютер произнес «мы», но Генри прекрасно понимал, что тот имел в виду его.
Позвать кого-либо из сестер и попросить их? Слишком далеко живут, да и наверняка сразу же начнут вопить и плакать, а от этого, как известно, только хуже.
Генри был самым старшим в семье, можно сказать, хозяином. И потому вся ответственность ложилась на него. Братья, в скорбном молчании переступив порог, поведали обо всем матери.
Однако мать к их большому удивлению, не стала орать, рвать на себе волосы, плакать или бить посуду. Она даже к выпивке не прикоснулась, не приняла ни рюмочки. Вместо этого тихо опустил ась в глубокое кресло-качалку и уставилась в окно. Так, неподвижно и безмолвно, она просидела почти сутки.
Казалось, она просто окаменела, и это начинало действовать Генри на нервы. Пусть бы уж лучше плакала или причитала. Он бы знал, что делать в таком случае.
Спустя час из тюрьмы снова позвонили. Им позволили навестить Билли Джо часов в пять добавив, что
