– А это возможно?
– Нет!
– Конечно.
Грегори и Берк ответили одновременно, но голос Берка заглушил робкое возражение Грегори.
– Конечно, – испуганно закивал отец Грегори. – Отец Кевин прав. Я просто подумал, что надо дождаться официальной церемонии открытия. Пригласить сразу всех, кто оказал нам помощь, – промямлил он.
– Уверен, миссис Дюваль предпочтет индивидуальную экскурсию, – медленно проговорил Берк, глядя ей в глаза.
– Мне не нужно никаких особых привилегий, но я с удовольствием приеду посмотреть, как продвигается работа. Может быть, чем-то смогу помочь.
– Вашего пожертвования вполне достаточно, уверяю вас. – В голосе отца Грегори звучала легкая паника.
– Но мой благоприятный отзыв может побудить моего мужа сделать еще пожертвование. Берк улыбнулся.
– Вот видите, сколько у нас причин желать, чтобы вы нас навестили. Звоните в любое время. Мы приспособимся к вашему расписанию.
– «Приспособимся»? «К вашему расписанию»? Господи, да нас прикончат!
– Прекрати ныть. У меня от тебя голова разболелась.
– Во что ты меня втянул, Бейзил? Мне это не нравится. Я согласился помочь тебе, и я помог, так? И даже не один раз, а два. Но теперь все. Хватит. Аплодисменты. Занавес. Гаснет свет, и все расходятся по домам. Исполнения «на бис» не будет. Я так больше не играю. Ты меняешь роль на ходу. Зачем ты выходил?
– Пописать.
– Ага, как же. Ты рыскал по дому, так я думаю.
– Вот в чем твоя главная проблема, Грегори. Ты слишком много думаешь. Ты лучше не утруждай мозги, плыви себе по течению.
– Если я буду плыть по течению, я непременно выплыву в Миссисипи мордой вниз. Не сказать, чтобы мне моя жизнь так уж нравилась, но умирать я не собираюсь. Ты на меня больше не рассчитывай. Все.
Спор продолжался всю дорогу до дома Грегори. Остановившись, Берк перегнулся через пассажира и открыл дверцу.
– Иди, ляг на диван, выпей вина, расслабься. Я тебе позвоню.
– Я выхожу из игры. Вы-хо-жу.
– В тюрьме не подают французского вина, Грегори.
– Перестань угрожать мне тюрьмой. У тебя на меня ничего нет.
– Сегодня, может, и нет. Но обязательно появится через недельку-другую. И я до тебя доберусь. Рано или поздно ты совершишь некие действия, которые, как ты сам признался, ты не в силах контролировать.
– Мой психоаналитик говорит, что у меня наметился прогресс.
– Нет, просто он выкачивает из тебя денежки. Ты – полный псих, так что остаться без работы ему не грозит.
Грегори безвольно опустил плечи.
– Ты скотина, Бейзил.
– Это мы уже обсуждали.
– У тебя сильная воля. Мне с тобой не справиться. Меня все обижают.
Берк схватил Джеймса за волосы и рывком пригнул к себе.
– Послушай меня ты, плаксивая испорченная дрянь. Хочешь – верь, хочешь – нет, но сейчас с тобой происходит, может быть, самое лучшее, что когда-либо было в твоей поганой жизни. Первый раз тебя заставили делать то, чего ты делать не хочешь. Я даю тебе возможность доказать, что ты лучше, чем о тебе думает весь свет. Я даю тебе шанс стать человеком.
Грегори судорожно всхлипнул.
– Мне кажется, ты зря стараешься, Бейзил. Я бы всей душой, но я тебе уже говорил: я безнадежен. На твоем месте я бы на меня не полагался.
– К несчастью, – проворчал Берк, – ты – все, что у меня есть.
Грегори поставил одну ногу на тротуар, но вылезать из машины не спешил. Чуть помедлив, он спросил:
– Это не полицейская операция, да?
– Да. – Берк в упор взглянул на него. – Не полицейская. Это личная месть. За моего друга, убитого в прошлом году.
– Я так и думал. Спасибо, что наконец ответил откровенно.
– На здоровье.
