страдать от неизвестности и страха найти нечто ужасное.
Поскользнувшись на гравии, Пинки вдруг остановился как вкопанный. И тут он все понял.
Здесь не было окровавленного тела, но послание оказалось еще более вызывающим, чем записка на кровати. Сжав руки в кулаки, Пинки Дюваль стоял перед надгробием, на котором было написано:
Кевин Майкл Стюарт.
Глава 23
– Он меня убьет?
Дредд кормил Реми с ложечки супом. Он дернулся, пролил немного и, охая, промокнул ей губы салфеткой. Невнятно обругал себя за неуклюжесть, но на вопрос так и не ответил.
– Не прикидывайтесь, что вы меня не слышали, Дредд, – сказала Реми, отводя его руку с новой порцией супа. – Я не впаду в истерику. Я просто хочу знать. Он меня убьет?
– Нет.
Она ни на минуту не усомнилась в правдивости его ответа и с облегчением откинулась на подушки, которые Дредд подложил ей под спину, чтобы было удобнее сидеть. Реми полагала, что вполне может держать ложку сама, но Дредд настоял на кормлении, и сейчас Реми была рада, что согласилась. Раны болели уже не так сильно, но голова была одурманена долгим наркотическим сном. У нее недостало бы сил поднести ко рту ложку с супом, а между тем она была зверски голодна. В горячий и ароматный суп, court- bouillon[4] (так назвал его Дредд), были добавлены кусочки рыбы, помидоры, лук и рис.
– Значит, он хочет получить выкуп?
– Нет. Бейзила не интересуют деньги. – Дредд оглядел комнату, обставленную мебелью, притащенной с помоек. Подмигнув, он добавил: – Мы с ним не из таковских.
– Тогда чего он хочет?
– Тебе известно о друге Бейзила, о процессе Уэйна Бардо и обо всем этом деле?
– Месть?
Он произнес что-то на нью-орлеанском французском диалекте и выразительно пожал плечами.
– Мой муж его убьет.
– Бейзил это знает.
Реми вопросительно посмотрела на него.
– Бейзилу наплевать, что его убьют, если он утащит за собой в могилу Дюваля. Я старался сегодня утром его образумить, но Бейзил ничего не желает слушать. Сейчас им управляет дьявол.
Надеясь заручиться поддержкой Дредда, Реми взяла его руку и крепко сжала.
– Пожалуйста, дайте знать властям. Сделайте это, Дредд, не ради меня, а ради самого мистера Бейзила. Еще не поздно все уладить. Или лад но, забудем о полиции. Позвоните моему мужу. Бейзил успеет исчезнуть, прежде чем Пинки доберется сюда. Я уговорю мужа не преследовать его. Пожалуйста, Дредд.
– Мне искренне хотелось бы тебе помочь, Реми. Но Берк Бейзил мой друг. Я ни за что на свете не предам его.
– Даже ради его собственного блага?
– Он не так смотрит на это, милая. – Дредд мягко высвободил руку. – Для Бейзила это нечто вроде… миссии. Он дал себе обет отомстить за смерть Кевина Стюарта. И никто не сможет отговорить или переубедить его.
– Вы хорошо его знаете.
– Не хуже и не лучше других, я думаю. К нему в душу трудно залезть.
– Что он за человек?
Дредд задумчиво поскреб густую бороду.
– Жил в Нью-Орлеане один парень. Жил себе, поколачивал жену и трех ребятишек. Когда напивался – бил их смертным боем, а напивался он постоянно. Но каждый раз после ареста родственнички и друзья вытаскивали его из тюрьмы.
Однажды в полицию поступил звонок от соседей: мол, семейный скандал, дети кричат на всю улицу, будто их убивают. Дежурный полицейский прибыл туда один, без поддержки, потому что, во-первых, дети в опасности, а во-вторых, он думал, что уж как-нибудь сумеет справиться с пьяным придурком. Так что он вошел в дом один.
Когда все было кончено, истязатель лежал мертвый на полу в кухне, а его жена и дети, кажется, совсем не были огорчены таким исходом дела. Но полицейским, застрелившим того сукиного сына, занялся отдел внутренних расследований.
Понимаешь, эти чинуши решили, что полицейскому надоело смотреть, как тот козел использует жену и детей вместо боксерской груши; вот он и застрелил мучителя, только обставил это как акт самообороны.
А то, что алкаш бросился на полицейского с мясницким ножом, в расчет не принималось. Для полиции, видите ли, очень плохая реклама, когда при аресте происходит убийство. И так газеты разоряются про зверства полицейских. В общем, никто не встал на сторону того полицейского.
Никто, кроме Бейзила. Бейзил встал рядом, когда другие даже не хотели с ним разговаривать. Бейзил при всех демонстративно протянул руку человеку, который в тот момент нуждался в друге больше всего на свете.
