раньше о таком. Он не знал, плакать ему теперь или смеяться. Не рассказывать же ей, что он за всю свою жизнь никогда не имел дела с девственницами?
— И что я могу поделать? — пробормотал он.
В ответ Кейтлин улыбнулась и сильнее прижалась к нему.
— Поцелуй меня Джейк, — прошептала она. — Крепче…
Пальцы ее скользили по его спине, то опускаясь к торсу, то поднимаясь к самым плечам, иногда замирали и судорожно впивались в кожу, делая почти больно. Ее бедра тоже начинали временами судорожно двигаться в ответ на его движения.
Джейк был прав, подумала Кейтлин, крепко зажмурила глаза и начала двигаться навстречу его толчкам, стараясь вместить как можно больше его плоти внутрь себя. На этот раз боли не было. Почти или совсем… Если не считать болью то мучительное напряжение, что все сильнее разгоралось у нее внизу живота, словно натягивая по всему телу чувствительные струны. Никогда раньше Кейтлин не испытывала ничего подобного. И уже не могла держать все это внутри…
Ее стоны становились все громче, она уже не сдерживала себя, и это еще больше распаляло Джейка. Его движения становились все мощнее, с каждым разом он все глубже впечатывал Кейтлин в матрац. И она, чувствуя его стремление, все энергичнее подавалась навстречу, крепче обхватывала руками его ягодицы.
Этого не могло быть! Это было неправильно. Во всяком случае, Кейтлин и представить не могла, что с ней может твориться такое. Дыхание вдруг стало мелким, бесполезным. Воздуха не хватало. Все запахи внезапно обострились, от цветочного аромата мыла кружилась голова. А Джейк… Он был уже повсюду, жар его тела пронизывал насквозь. Он приливал огромными волнами и отступал. Кейтлин вдруг ощутила, что кровать под ними трясется, ходит ходуном. Ей безумно захотелось расхохотаться. Движения Джейка гнали по всему телу горячие мучительные волны…
Когда она услышала его громкий стон, то испугалась. Его движения внутри вдруг изменились. Кейт замерла, еще не понимая… И вдруг с рыданием уткнулась в его плечо, потому что раскаленное напряжение внутри растаяло, сменившись огромной радостью, восторгом, облегчением…
Глубоко дыша, Джейк осторожно приподнялся и откатился в сторону. Потом они, обнявшись, долго лежали и молчали. Может быть, им обоим нужно было слишком многое сказать друг другу. Но каждый думал о своем. Кейтлин прижалась щекой к его груди, а Джейк нежно по заживал ее волосы. Она и не поняла, когда и как заснула.
Глава восьмая
Его разбудил стук в дверь. Осторожный, несмелый, и когда никто не ответил, в коридоре послышались удаляющиеся шаги. Сев на постели, Лесситер взъерошил волосы и протер глаза. Огонь в лампе едва теплился, и Джейку понадобилось некоторое время, чтобы окончательно проснуться и откинуть край полога. Кейтлин лежала рядом, свернувшись доверчивым клубочком, будто новорожденный котенок.
Джейк посмотрел на нее. Девушка спала, подложив одну руку под щеку, другая, вольно откинутая за голову, запуталась в пушистых волнах волос. У нее были прекрасные волосы, густые, шелковистые, непередаваемого оттенка увядающих кленовых листьев. Он потер подбородок, чувствуя под пальцами отросшую щетину. Надо бы побриться. И неплохо сообразить, что с ним происходит. Он что, совсем свихнулся? Связаться с этой девушкой было настоящим безумием, и Лесситер прекрасно знал об этом. То, что она была невинна, когда он взял ее, только ухудшало дело. Она оставалась Колорадо Кейт, и он, рано или поздно, должен был доставить ее в офис маршала Соединенных Штатов.
Глубоко вздохнув, Джейк спустил ноги с кровати и встал, уже понимая, что никогда этого не сделает. Кейтлин Конрад по-настоящему взволновала его. В бездонных зеленых глазах, за напускным равнодушием, скрывалась какая-то тайна, которой он пока не мог разгадать. Но все сильнее хотел. Хотя и понимал, что время еще не настало.
Он поправил сползшее у нее с плеч одеяло и подоткнул края. В комнате было прохладно. Перешагивая лужицы на полу, он направился к тазу для умывания.
Невольно поморщившись, опустил руки в воду. Вода была холодная, но это не пугало Джейка, он привык мыться в ледяных горных ручьях. Обмывшись до пояса — на этот раз обычным мылом вместо душистого — растерся большим пушистым полотенцем. Пока брился — бритвенный прибор и кисточку кто- то заботливо положил рядом с тазом — все думал о хозяйке. И должен был признать, что Паула Грейсон знала, как угодить своим постояльцам. И друзьям.
Он знал ее лет с двенадцати. Тогда он пришел наниматься к ней на работу — испуганный, голодный парнишка, которому нужен был кров и кто-то, кто позаботился бы о нем после всего, что случилось. Паула дала ему и то, и другое. И даже полюбила со временем замкнутого, неразговорчивого паренька.
Джейк не раз пытался представить, каким он выглядел тогда в ее глазах, и не мог. Все, что представлялось, когда думал о том времени — худой, костлявый подросток, который научился не доверять людям и хотел только, чтобы его поменьше замечали. Паула отвела ему одну из задних комнат, «гостиную для джентльменов», как сама называла ее.
Но единственными джентльменами, которые наведывались в этот гостеприимный дом, были заезжие игроки, солдаты, ковбои да прочий бродяжий сброд. Самые горячие при случае не прочь были схватиться и за кольт. А потом началась Гражданская война. Джейк сразу пошел воевать, но оказался на проигравшей стороне и закончил свои военные подвиги в лагере для военнопленных, где ему пришлось несладко.
К тому времени, когда война закончилась, ему исполнилось семнадцать, и вместе с тысячами обездоленных южан Джейк решил податься на Запад. Люди его окружали в основном бывалые, привычные к потасовкам, а при случае готовые решить любой спор смертью одной из сторон. Джейк наблюдал все это и учился. Годам к девятнадцати заслужил в округе репутацию неплохого дуэлянта. Правда, некоторые считали, что он слегка засиделся на старте.
Но Джейк не жалел времени на упражнения. Имея неплохую природную реакцию, он изо дня в день целыми часами стрелял — сначала по неподвижным мишеням, потом — по движущимся. И со временем у него стало получаться все лучше. И все больше нравилось. Он не хотел больше быть мальчиком на побегушках или менять простыни в борделях, поэтому начал учиться зарабатывать деньги другими способами.
Часто меняя работу, он кочевал с места на место и немало повидал. Но связи с Паулой не терял, так как однажды, когда был еще совсем зеленый и глупый, дело между ними зашло слишком далеко… Он тогда чересчур много выпил, а ей было одиноко. Одно всегда тянет за собой другое — и они оказались вместе в постели. Потом он долго избегал смотреть ей в глаза. Но несколько дней спустя она отозвала его в сторонку и сказала, чтобы он не страдал так: ничего страшного между ними не произошло, они по-прежнему друзья. После этого ему стало легче.
Сейчас они порой со смехом вспоминали об этом, понимая, что ничем серьезным это закончиться не могло. Обоим гораздо дороже была дружба.
Порезавшись в задумчивости, Джейк негромко выругался и принялся критически разглядывать свое отражение в тускловатом зеркале, облаченном в золоченую, порядком облупленную раму. Ухмыльнулся. Если не считать рваного шрама, который остался после того, как его однажды пытались полоснуть по горлу, ничего бандитского в его виде не было. Даже побрит. И если еще волосы причесать… Хотя, лучше бы подстричь, а то отросли почти до плеч, и на висках слишком легкомысленно завиваются. Если не вглядываться, вполне приличный молодой человек.
Джейк отвернулся от зеркала. Иногда он ненавидел себя за свою репутацию, но порой ему нравилось, что его считают безжалостным, хладнокровным убийцей. Это нередко выручало в сложных ситуациях: самый отчаянный сорвиголова двадцать раз подумает, прежде чем свяжется с наемным киллером. Были, правда, и такие, которые хотели испытать судьбу. Из этого Джейк вывел простую аксиому: чтобы выжить в мире, где в лицо в любой момент мог полыхнуть из сумерек смертельный огонек, нужно хорошо разбираться в людях, прислушиваться, присматриваться к ним. Слишком уверенные в себе столько раз гибли у него на глазах, сделав один неверный шаг.
Задумчивая улыбка тронула губы Джейка. Все же он был староват для охотника. Там требовались совсем молодые, с молниеносной реакцией. Хотя не всегда все решает быстрота. Для того чтобы остаться в живых, важнее выбрать момент. Можно палить со скоростью десяти выстрелов в секунду или без промаха
