Она подумала над его словами.
– Кэш беспокоился за Шейлу?
– Не только. За Шейлу, за тебя, за Коттона.
– Ты меня так напугал. Я знала, что кто-то там есть, кто-то наблюдает, следит, выжидает свое время, чтобы сотворить что-то ужасное.
– И не без оснований. – Его ноздри расширились. – Не я один там прятался в темноте. Джигер тоже там был.
– Несколько дней назад кто-то подслушивал возле кабинета снаружи.
– Это был Джигер. Я видел, как ты вышла на веранду. Дыхание затаил, хотел тебя предостеречь, чтобы не заворачивала за угол. Но Кэш просил меня не высовываться, пока Джигер не замарается и не попадется с поличным.
– Но он не попался. Джимми Дон пожал плечами:
– Теперь уже поздно. Лес вывозят сегодня ночью. Кэш все эти дни был просто не в себе. Уж и не знаю, сколько раз он обходил всю погрузочную площадку, все время торчал возле нее.
– А что он искал там?
– Просто осматривал, и все. Сам не знал, чего искал. Убежден был, что тот, кто взорвал железнодорожную ветку, на этом не остановится. Кэш был уверен, что они что-нибудь да придумают, чтобы остановить караван лесовозов.
– Они?
– Кэш предполагал, что Джигер действует не в одиночку.
По привычке Гейла поежилась при упоминании этого имени.
– Ты держись подальше от Джигера, Джимми. Если нас увидят вместе, он захочет убить и тебя.
Ее ладонь покоилась в его руках, которые в свое время поймали мячей, идущих в ворота, больше, чем кто бы то ни было в истории спортивных команд школы Хевена.
– Джигер больше тебе зла не причинит. Он вообще больше ничего сделать не сможет – никогда.
Он говорил это с такой уверенностью, что сердце Гейлы замерло. Она вопросительно посмотрела на него.
– Джимми Дон, уж не… Он прижал палец к ее губам.
– Никогда меня не спрашивай об этом. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, потом она вздохнула и благодарно уткнулась лицом ему в шею. Он обнял ее.
Затем она освободилась из его объятий и отошла к одной из колонн.
– Я бывала в постели с таким множеством мужчин, что и не сосчитать, Джимми Дон.
Он поднялся со ступеньки и подошел к ней.
– Теперь это не имеет значения.
– А для меня имеет. – Она посмотрела сквозь слезы на свои руки. – До того, как пошла работать в эту пивную, у меня никого не было, кроме тебя. Клянусь богом!
Он положил ей руки на плечи.
– Я знаю. Мы оба пострадали от этого негодяя, Гейла. – Он повернул к себе ее лицо. – Со мной в тюрьме творили такое, что… – Он замолчал. Слишком страшны были воспоминания, чтобы рассказать об этом вот так просто, вслух.
Интуитивно она поняла его.
– Тебе не обязательно мне в чем-то признаваться, – прошептала она.
– Нет, обязательно. Я люблю тебя, Гейла. Хочу быть с тобой. Хочу жениться на тебе, как мы, бывало, мечтали. Но я не могу просить тебя выйти за меня замуж… – Она вопросительно посмотрела на него. Он слегка прокашлялся, но не смог удержать навернувшиеся слезы. – Там, в тюрьме, были подонки, которые взяли меня силой. – Он отвернулся и закрыл глаза. – И это убило во мне что-то. Я… понимаешь, я не знаю, смогу ли… смогу ли быть с женщиной. Возможно, я… хм… импотент.
Гейла приложила ладони к его щекам и повернула его лицо к себе. Он открыл глаза, мокрые от слез, в них было тревожное ожидание.
– Мне это все равно, Джимми, – сказала она со страстью. – Поверь мне, мальчик мой, надо мной так много потрудились, что я начисто не помню такого чувства, как влечение к мужчине. Будь со мной ласков и нежен. Люби меня. Больше мне ничего от тебя не нужно.
Слезы текли по его гладким темным щекам. Он обнял и прижал ее к себе. В этот момент ничто не могло их разлучить, кроме того взрыва, который сотряс окна в Бель-Тэр и осветил ночное небо, как в праздник Четвертого июля.
– О боже! – воскликнул Джимми Дон. – Похоже, что Кэш был прав!
– Шейла!
– Оставайся здесь. – Джимми Дон отпустил ее. Она протянула руку.
– Я тоже хочу с тобой.
– Тебе следует оставаться со стариком. – Он перемахнул через перила веранды.
– Но нет ни одной машины.
