– Она в обмороке, – ответил Кэш. Голова Гейлы прислонилась к его плечу.
– Это к лучшему. Перевозка была бы для нее слишком мучительна.
Он стал подниматься на холм. Шейла взяла бутылку с шампанским, которую он оставил в лесу, и с трудом пошла вслед за ним, ковыляя на высоких каблуках, залепленных грязью. Ветки деревьев цепляли дорогую ткань ее нарядной юбки. Она не замечала ничего. Она думала только об одном – останется ли Гейла в живых после всего того, что с ней случилось.
Совершив восхождение, по трудности напоминавшее покорение Эвереста, они добрались до машины. Шейла пошла вперед, распахнула заднюю дверцу и села внутрь.
– Клади ее голову мне на колени. Вези в больницу как можно быстрее. Она не хочет в больницу, но я считаю, ее надо обязательно доставить в травматологию.
Кэш положил девушку, как велела Шейла, и продолжал стоять перед машиной, сунув внутрь голову и плечи и глядя на Шейлу.
– Ну что еще? Поехали, – коротко распорядилась она.
– В больнице ей, конечно, помогут. Но ведь они должны будут сообщить шерифу. Шериф, конечно, проведет формальное дознание. Но против Джигера он не пойдет. Пройдет время, и Гейлу выпишут. Джигер будет ждать ее. Продолжение может оказаться куда более страшным, чем сейчас.
Шейла смотрела на изуродованное лицо девушки и знала, что он прав.
– Хорошо, вези ее в Бель-Тэр. Не знаю, удастся ли найти врача, который…
– Врач будет.
Кэш закрыл дверцу и вокруг машины пошел к водительскому месту. Через несколько секунд они уже мчались сквозь наступающие сумерки в поместье Бель-Тэр.
– Еще налить, Трисия?
– Спасибо, дорогой. Миссис Грейвс вот-вот должна позвать к ужину, – ответила Трисия, просматривая очередной номер «Хевен трампет». Там был дан полный отчет о щедрых пожертвованиях, собранных в пользу семьи Гли Уильямса. Статья и радовала, и злила Трисию. Радовала, потому что она сама представала в образе необыкновенно отзывчивой и щедрой натуры, а злила, потому что автором этой благотворительной деятельности была Шейла. Она сделала для Уильямса все, включая заботы о продуктах и предметах первой необходимости. – До чего же надоело каждый день ждать Шейлу к ужину, – с раздражением сказала она. – Она всегда опаздывает.
– Она же не могла знать, когда закончит дела с Эндикотом. – Кен пососал пропитанный бурбоном ледяной кубик, который извлек со дна пустого стакана. – Путь неблизкий.
– Могла бы по крайней мере позвонить.
– Успокойся. Она едет. – Кен поставил пустой стакан на плетеный столик и направился к крыльцу. – Несется, словно за ней черти гонятся. Это на нее не похоже.
– Может быть, ей наконец стало стыдно вечно опаздывать.
Трисия положила газету и встала, намереваясь идти в дом.
– Нет, правда, какого лешего… – задумчиво повторил Кен, наблюдая за автомобилем Шейлы.
Кэш со скрежетом затормозил у ступенек крыльца. Он выскочил из машины на дорожку и поспешил к задней дверце. Нагнувшись к сиденью, он вытащил Гейлу.
– Что за чертовщина? – вскричал Кен и загородил Кэшу проход, заметив, что тот занес ногу на ступеньку. – Шейла, объясни, пожалуйста, что происходит?
– Сойди с дороги, Кен. Трисия, в какой комнате нам будет удобнее разместиться?
Супруги Хоуэл уставились на Кэша и Гейлу, словно на пришельцев с того света.
– Ну, говори скорее! – нетерпеливо требовала Шейла. – У нас же есть комната для гостей? Глаза сестер встретились.
– Что случилось с этой девицей? – надменно спросила Трисия.
– Ее избили до полусмерти. В какую комнату ее положить?
– Ты ведь не собираешься нести ее в дом, не правда ли?
Шейла непроизвольно резко выдохнула, еще не веря в услышанное и в то же время вздрагивая от отвращения. Она взглянула на Кена, ища поддержки. Тот еще стоял на пути Кэша, и оба они уничтожали друг друга немигающими взглядами.
– Что происходит с вами обоими? – воскликнула Шейла. – Вы не узнаете ее? Это же Гейла.
– Прекрасно узнаю, – отрезала Трисия.
– Она серьезно больна.
– Значит, ее надо отправить в больницу.
– Она будет лежать здесь.
Шейла обошла Кена и сделала знак Кэшу следовать за ней.
В душе она порадовалась, что у Кэша заняты руки, иначе дело могло бы кончиться серьезной потасовкой.
Стоило только взглянуть в его остановившиеся глаза, чтобы не сомневаться, с каким огромным удовольствием он спустил бы Кена со ступенек.
