– Но ведь ты, кажется, еще не продал свою книгу.
– Эту – нет, но романы Маккензи Руна идут влет, точно презервативы в публичном доме.
Наконец ему удалось добиться от Ноя искренней реакции. Глядя на его вытянувшееся лицо, Паркер рассмеялся:
– Разве ты не знал? Что ж, значит, мне удалось сделать тебе сюрприз!
Но всегдашняя самоуверенность и тут пришла Ною на помощь. Он быстро оправился от потрясения и сказал:
– Вот, значит, как ты заработал денежки на прекрасный дом и верного слугу, о котором упоминала моя жена!
Паркер сразу заметил в его голосе собственнические интонации, но не стал заострять на этом внимание. Вместо этого он сказал:
– Пока это еще не дом, а просто старый особняк, который требует благоустройства. Что касается верного слуги, то он удрал от меня в начале этой недели.
– Почему?
– Он сказал – я низкий человек, и он не желает иметь со мной никаких дел.
– Разве верные слуги так поступают?
– Он вернется.
– Ты уверен?
– Абсолютно уверен.
К тому моменту, когда они добрались до старого сарая, солнце уже опустилось за кроны деревьев. В наступивших сумерках джин выглядел еще более ветхим и уродливым, чем при свете дня, и казалось, будто кустарники и молодая древесная поросль обступили его еще теснее, словно стремились задушить в своих объятиях.
Оглядев старый сарай, Ной заметил с издевкой:
– Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда сказал – твой особняк требует благоустройства.
Паркер достал из кузова инвалидное кресло и поставил на землю рядом с кабиной «Крокодила».
– Здесь никто не живет, – сказал он ровным голосом, – и тем не менее это очень любопытное строение. Оно, если можно так выразиться, позволяет приезжим прикоснуться к местной истории.
Сев в кресло, он решительно покатил его к воротам джина, оставив Ною единственную возможность – следовать за собой.
В сарае было еще темнее, чем снаружи. Тени сгустились в углах; свисающие с потолочных балок клочья пыльной паутины слегка колыхались, и от этого казалось, будто свет уходящего дня, все еще просачивавшийся сквозь расщелины в досках, трепещет, как свеча на ветру. Воздух здесь был горячим и густым, и казалось, каждый вздох дается с усилием.
Паркер, как заправский экскурсовод, в нескольких словах познакомил Ноя с историей джина и связанных с ним легенд.
Его монолог наскучил Ною, и он прервал Паркера на полуслове.
– Я прочел твою книгу, – сказал он, и Паркер повернулся к нему вместе с креслом.
– Я знаю, – ответил он. – Конечно, ты ее прочел, Ной, иначе бы тебя здесь не было. Когда ты ее получил?
– Сегодня утром. Паркер покачал головой:
– Быстро же ты ее прочел! Готов спорить, не у каждого писателя есть такой пламенный поклонник, который готов не спать и не есть, лишь бы поскорее познакомиться с новым произведением любимого автора.
– Мне достаточно было только просмотреть пролог, чтобы понять, как будет построен сюжет, – ответил Ной с великолепной небрежностью, но глаза его угрожающе блеснули. – Кстати, теперь ты пишешь еще лучше, чем раньше. У тебя вполне сложившийся слог и устоявшаяся, зрелая манера.
– Спасибо за комплимент, но… откуда ты знаешь, если прочел только пролог?
– Пока я летел сюда, я просмотрел всю рукопись.
– Но сюжет тебе уже был известен?
– Да, известен. И вот что я тебе скажу, Паркер: эта книга никогда не будет издана! Ведь ты именно это собирался сделать, не так ли? Издать «Зависть», чтобы все узнали, кто такой Ной Рид?.. Ты же понимаешь, что я никогда этого не допущу!
Паркер пожал плечами:
– Как говорят в народе – человек предполагает, а бог располагает. Все мы склонны заблуждаться относительно того, что готовит нам грядущее. Я, например, думал, что эта книга… что после стольких лет тебе может захотеться облегчить свою совесть, но ошибся. Почему ты считаешь, что ты можешь диктовать условия?
– Хватит трепаться, Паркер! – В тишине сарая голос Ноя прозвучал резко, как удар хлыста. – Скажи мне еще только одно: это из-за твоей «Зависти» Марис млела от восторга?
– Именно так, Ной. Она прочла рукопись, и, по-моему, даже не один раз. Ей очень понравился динамичный сюжет, понравился замысел, но больше всего ее заинтересовали поднятые автором морально- этические проблемы. Что касается персонажей, то Рурк ей импонирует больше. Один раз Марис даже сказала, что он – воплощенное благородство, а Тодд – наоборот, извини за невольный каламбур.
