Грегори обнимает ее, страстно целует, проникая языком в теплую сладость ее рта, а затем, не выпуская из своих объятий, подводит и сажает ее на тумбочку. Сначала она пытается остановить его, но он развязывает пояс халата, и Слоун больше не вырывается. Грегори не спеша разводит в стороны полы ее халата и видит… желтую ночную сорочку… возможно, такую же уродливую, как и это голубое чудовище…
– Черт! – выругался Картер вслух. Он потер глаза, стараясь думать о Грегори и его проблемах, но собственные проблемы рвались наружу из тесных джинсов, и он ничего не мог с этим поделать.
«Не глупи, это всего лишь твоя фантазия. Представь себе, что на ней и вовсе не было ночной сорочки. Представь, что она…»
…Грегори не спеша разводит в стороны полы ее халата и видит обнаженную грудь, нежные коралловые соски, которые еще больше напрягаются от малейшего прикосновения. Он трогает их и снова целует ее. Мнет их. Дразнит. А потом опускает голову и начинает ласкать один сосок губами. Слоун уже обезумела от его ласк, она тихо постанывает, сжав его тело ногами. И когда он отпускает сосок, последний раз проведя по нему языком и оставив на ее пылающей коже влажный след, она протягивает руку и…
– Мистер Мэдисон!
– Что?! – заорал он в ответ, вскакивая со стула и опрокидывая его, отчего все его бумаги разлетелись в разные стороны. Картер схватился за очки и чуть не сломал оправу.
В дверях стояла Слоун, держа в одной руке серебряный поднос с завтраком, накрытый салфеткой, а другой рукой вцепившись в дверную ручку.
Девушка нервно облизнула губы – Мэдисону уже был знаком этот жест. Он заморгал и затряс головой, стараясь отогнать от себя наваждение и делая вид, что его возбужденная плоть в тесных джинсах вовсе не пылает от вожделения. Еще он делал вид, что в его буйных фантазиях вовсе не Слоун Фэйрчайлд занимает сейчас главное место. Ему не удалось ни то, ни другое.
– Я… я постучала, – нерешительно произнесла она.
– Извини меня, Слоун. Я был… Дело в том, что… я задумался. Да. Глубоко задумался. Позволь мне взять это. – Картер большими шагами направился к двери и с сожалением увидел, что она боязливо отступила назад. Он попытался сгладить неловкость:
– Кажется, я своими криками до полусмерти напугал тебя. Еще раз прошу прощения.
– Когда вы не ответили на мой стук, я начала волноваться и…
Мэдисон взял поднос в руки, но не сдвинулся с места. Так они и стояли в дверях, окаменев словно статуи и не сводя друг с друга глаз. Он заметил, что у нее такой же усталый взгляд, что и прошлой ночью, и все его лучезарное настроение как рукой сняло.
Фантазировать можно было о чем угодно, но реальность не изменить. Он, Картер Мэдисон, помолвлен с другой женщиной, у которой двое детей, и все они очень в нем нуждаются. Алисия никогда не была героиней его эротических фантазий, но их любовь и допустить этого не могла. Может, так было спокойнее? Впрочем, то чувство ни на йоту не было похоже на страстную любовь, которая загорелась в нем в считанные секунды.
Любовь? Что за ерунда, о чем он вообще думает?! Он же перечитал столько книг, столько написал сам! Любовь не приходит так быстро.
Иногда на это уходят годы. Но, заметив смущение в затуманенном взоре Слоун, Картер понял, что и она попалась на удочку. И теперь одному Господу известно, что им делать дальше.
– Съешьте это, пока не остыло. – Слоун кивнула на поднос. Он и вправду не ответил на ее стук, но почему же она не ушла, чтобы прийти позже? Может, к тому времени он и рубашку успел бы надеть. А то сейчас на нем были только джинсы. При виде его обнаженной груди она почему-то не почувствовала неловкости. Напротив, влечение к нему стало еще сильнее, чем прошлой ночью.
Картер отвернулся, и Слоун с облегчением вздохнула, радуясь, что не видит больше этих курчавых, жестких волос на его широкой груди.
– Присоединишься ко мне? – предложил Мэдисон.
– Нет, – слишком громко и чересчур поспешно ответила она.
Слава Богу, он надевал рубашку. У него была прямая спина с переливающимися под загорелой кожей мускулами. Слоун так же сильно хотелось дотронуться до нее, как и до его груди. Заметив его удивленный взгляд, девушка поспешила объяснить свой отказ:
– Нет-нет, благодарю вас. Остальные постояльцы сейчас в столовой. Вдруг им что-нибудь понадобится?
– А я, стало быть, не заслуживаю твоего внимания? – настаивал Мэдисон.
Его изогнутая бровь, которая, похоже, вообще никогда не оставалась спокойной, и сейчас как-то странно приплясывала. Картер дразнил ее, провоцировал, и ее нервы не выдержали.
– Несомненно, заслуживаете, – слегка раздраженным тоном ответила Слоун. – Но поймите меня правильно: я не в состоянии быть одновременно в двух местах. Их там шестеро, а вы здесь один. И вы захотели, чтобы я подала вам завтрак в номер. Полагаю, остальные гости не одобрят, если их хозяйка будет слишком много времени проводить в комнате одинокого постояльца-мужчины. За подносом я зайду позже.
Девушка была абсолютно уверена, что ей удалось сдержаться и не хлопнуть дверью, но, судя по тому, как задрожали оконные стекла, ее уверенность была напрасной.
«Это все Алисия виновата», – подумала она, поправляя прическу типичным для расстроенной женщины жестом. Спускаясь по лестнице, Слоун клялась себе, что придушит свою лучшую подругу, как только увидит ее.
Что это случилось с Алисией? Она что, спятила? Отправить такого мужчину, как Картер, к женщине было чистой воды безумием! Разве она не понимала, что этот подцепит на крючок любую? И не важно, что Слоун была ее лучшей подругой – скучной, зависимой и достойной доверия. Слоун не была мертвой, потому что лишь неживая женщина не обратила бы внимания на такого мужчину, как Картер Мэдисон.
Перед арочной дверью, ведущей в столовую, девушка остановилась на мгновение, чтобы перевести дух
