трудно найти иной выход.
— Хорошо, не будем спорить. Ты заставила меня поверить в то, что у меня доброе сердце. Пусть будет так. — Эдвард усмехнулся. — Мне надо поговорить с тобой откровенно, Элиза. Я много размышлял над твоими упреками в мой адрес и признаюсь, что они вполне заслуженны. Поскольку я хотел бы измениться в лучшую сторону, чтобы заслужить твою любовь, я не могу добиться твоего расположения, не избавившись от всего ложного, фальшивого и лицемерного.
Элиза замерла, в чем же он собирался ей признаться? Самые нелепые, тревожные предположения завертелись у нее в голове, вытесняя недавнюю радость. Она выпрямилась и приняла равнодушный вид, во всяком случае, ей так казалось. С замирающим сердцем она ждала его признания, она опять с болью осознала, как ей не хочется его терять.
Заметив ее тревогу и растерянность, Эдвард поспешил успокоить ее:
— Не бойся. Ни в чем плохом меня нельзя упрекнуть. Я никого не соблазнил и не бросил. Просто я подумал, что мне надо оставить мою привычку все время кого-то изображать. Теперь-то я понимаю, что виной всему мой настоящий отец. Он ведь был актером, и тяга к актерству от него перешла ко мне.
Он принял натянутый вид, притворяясь, что ему все равно, но Элизу нельзя было обмануть. Она видела, что его волнует, и даже очень, ее реакция на его слова. Ласково улыбнувшись, она сказала:
— Мне было приятно узнать, что твой настоящий отец — актер, а не какой-нибудь светский шалопай и распутник. Тем не менее ты совершенно прав. Твоя жизнь останется такой же интересной и увлекательной, даже если ты оставишь привычку все время играть. Возьмем сегодняшний день, когда ты спас меня. Ты узнал столько всего о себе, о прошлом твоей матери, более того, ты сумел помириться с ней. Да ведь это самое настоящее театральное представление со счастливым концом.
— Хорошо бы, если бы у него был действительно хороший конец, — усмехнулся Эдвард. — И под занавес хор девушек спел бы свадебный гимн во время нашего бракосочетания. Затем падает занавес и раздается гром аплодисментов. Но в жизни все намного серьезнее. Я не самый уживчивый человек, и порой со мной нелегко.
— Конечно, Уран правит твоей судьбой, поэтому в ней всегда будет много неопределенности. Но если быть честной, твоя непредсказуемость и увлечение театральной игрой мне нравятся и даже привлекают. Лорд Лайтнинг восхищал меня задолго до того, как я распознала под его маской Эдварда Невилла. Пожалуй, выбрать из них того, кто мне милее, будет непросто.
Эдвард улыбнулся ее шутке. Чуть помедлив, Элиза продолжила более серьезным тоном:
— Мне тоже надо кое в чем признаться. Поскольку теперь я твердо знаю, что тоже нахожусь под влиянием Урана, то влюбиться могу только в того, в ком полнее всего воплощена порывистая энергия этой планеты, а именно в тебя. Я бы не полюбила тебя, если бы ты вел себя иначе. Вот чего так сильно боялась моя тетушка, она боялась, что я повторю ошибки моей неблагоразумной матери, и ее страхи стали моими собственными.
Элиза замерла, увидев, с какой радостью вспыхнули его глаза.
— Ты боялась, что твоя жизнь станет повторением жизни твоей матери? — спросил Эдвард.
— А как же иначе? Разве я могла не бояться?
Элиза увидела, как сразу омрачилось лицо Эдварда.
— Когда твоя мать рассказала о своей тайне и несчастной жизни, я вдруг поняла кое-что очень важное. Она поступила очень благоразумно, оставшись со своим мужем, считая ошибкой, если бы поступила по-другому. Благоразумие погубило ее.
— В таком случае тебе следует воспользоваться ее опытом и не позволить благоразумию погубить нас обоих, — сказал Эдвард, падая вдруг перед Элизой на колени с умоляющим любящим взглядом. — Элиза, послушай меня: ты можешь сделать меня самым счастливым человеком на свете, если захочешь выйти за меня, Я буду преподносить тебе веселые сюрпризы, можешь не сомневаться. Я уже понял, как тебе нравятся разные неожиданности. И я не могу расстаться с тобой.
Элиза притворно вздохнула:
— Я тоже не в силах бросить тебя. Как бы ни была ужасна мысль о браке, думаю, ты не позволишь мне остаться в прежней роли любовницы.
— Конечно, нет, — усмехнулся Эдвард. — Для меня это было бы весьма тяжело и утомительно. Но клянусь, если ты выйдешь за меня, у меня больше не будет ни одной любовницы. Я тебя люблю, Элиза.
Он взял ее руку и поднес к губам.
— Я тоже люблю тебя, Эдвард. Я люблю тебя с того самого момента, когда ты похитил меня. Думаю, от этого никуда мне не деться. Я должна выйти за тебя и смириться с семейной жизнью.
— Ты согласна? Ты в самом деле согласна выйти за меня?
Она кивнула. Эдвард прижал ее к груди.
— Думаю, что нам стоит немедленно направиться в шотландскую деревушку Гретна-Грин, чтобы там заключить брак без соблюдения всех долговременных формальностей. Кажется, Гретна-Грин создана именно для таких случаев. Я готов на все.
— Я знаю, что ты готов на все, Эдвард, и всегда знала об этом. Однако, как мне кажется, Лондон — более подходящее место для нашего бракосочетания. Кроме того, Лондон намного ближе.
— Тогда в Лондон! За особой брачной лицензией! Чтобы ты навсегда стала леди Лайтнинг!
— Леди Лайтнинг! Как это приятно звучит! Мое безрассудство уже вознаграждает меня. Боюсь, что мы оба будем подавать всем очень дурной пример.
— Я же тебя с самого начала предупреждал, что мне нравится служить дурным примером для подражания.
— Против этого не поспоришь, — рассмеялась Элиза, вспомнив его слова в ту первую ночь, проведенную вместе в его лондонском особняке. Но сейчас ей было не до взаимных подшучиваний. Слишком большим и неуемным было ее счастье, оно буквально переполняло ее. Она прильнула к нему, и их губы слились в долгом сладостном поцелуе, от которого кружилась голова. Она не знала, сколько прошло времени, но когда Эдвард ослабил свои объятия, она не сразу пришла в себя.
Элиза перевела дыхание и, лукаво улыбнувшись, сказала:
— Какой дурной пример мы показываем! Если наши дети спросят нас, как мы познакомились, честно ответить на их вопрос будет нелегко.
— Вовсе нет, моя любимая, — усмехнулся Эдвард. — Как раз тут нет ничего сложного. Скажем, что ты составила мой гороскоп и увидела любовь, спрятанную в глубине моего сердца, а я пал жертвой твоей прозорливой мудрости, которую разглядел в созвездии твоих веснушек.
