— За наш успех, Пол.
Мы выпили, и я снова наполнил бокалы. Какое-то время мы сидели молча.
— Нам нечего сказать друг другу, а впереди еще целый вечер, — наконец тихо сказала Колетт. — Поскольку мы заключили союз, то появляются и опасения, и сомнения. Я права, Пол?
— Да, вас не связывают никакие воспоминания, а только сомнения в будущем. Это значительно затрудняет разговор.
— Вы правы.
Она поднялась с кушетки, держа в руке бокал с шампанским.
— Думаю, что, выпив его, я быстро усну.
Я проводил ее до дверей номера, который приготовил ей Финчли, открыл дверь и зажег свет. Она бегло осмотрела гостиную, а потом вошла в спальню.
— У вас прилежный управляющий! — сказала она. — На кровати лежит даже ночная рубашка. Правда, для меня это не имеет значения, я все равно сплю нагая, но умею ценить заботу.
— Если вам что-нибудь понадобится, позвоните вниз.
— Спасибо, — промурлыкала она. — Но я хотела бы, чтобы вы сделали для меня кое-что еще.
— Конечно! — ответил я. — Что именно?
— Откройте бутылку шампанского и принесите ее сюда. Не забудьте и свой бокал, разумеется.
Для того чтобы сходить за шампанским, открыть его и принести вместе с бокалами, мне понадобилась всего пара минут. В гостиной никого не было. Я снова наполнил бокалы, поставил их на низенький столик и принялся ждать. Вскоре она появилась из спальни совершенно голая.
На красивых овальных грудях отчетливо выделялись крупные соски. Талия была удивительно тонкая и поэтому подчеркивала округлости живота. Черный треугольник между ног контрастировал с абсолютной белизной ее кожи.
— С вашей стороны было очень умно предоставить мне эти апартаменты, — сказала она. — Ваши собственные для этого не годились бы. Там слишком многое напоминало бы вам о Мэнди. Возможно, там еще носится запах ее духов. А здесь — нейтральная почва, Пол, и самая приятная обстановка, чтобы стартовать и начать наши отношения.
— За это надо выпить, — предложил я.
— Я сразу подумала об этом, как только мы познакомились, — продолжала она. — И вы — тоже. Вы были совершенно правы, когда сказали, что нас ничего не связывает. Ну, а теперь, до того, как мы приедем в Хиллсайд, нас будет связывать хотя бы одно общее, а именно — что мы лежали в объятиях друг друга.
— Тоже верно, — согласился я.
— В таком случае, раздевайтесь, Пол, потому что когда я раздетая нахожусь в обществе одетого мужчины, чувствую себя последней девкой с улицы.
Чтобы раздеться, мне не понадобилось много времени. Она подошла и прижала свое обнаженное тело к моему. Потом ее рука поползла вниз.
— Ты — высокий, и все в тебе находится в надлежащих пропорциях, — промурлыкала она. — Это меня радует. Я очень сексуальна, и если уж захотела это сделать, то все должно быть на должном уровне.
— Очень рад это слышать, — ответил я.
— Может быть, это звучит глупо, — прошептала она, — но после гибели брата я поклялась не заниматься любовью, пока он не будет отомщен. Но сейчас я чувствую, что нахожусь так близко у цели, что даже не нарушу своей клятвы, если займусь с тобой любовью.
Я положил свои руки на ее крепкие округлые груди и начал их мять.
— О-о-о! — Она сразу застонала. — Возьми меня, Пол, и делай это грубо, если хочешь…
Я взял ее на руки, понес в спальню и положил на постель. Она осталась лежать, широко раздвинув ноги и глядя на меня. Ее глаза как-то странно блестели.
— Пообещай мне одно! — сказала она. Голос ее прозвучал торжественно.
— Что?
— Как бы ты ни относился к Курту, не предпринимай ничего, пока Фишер не будет мертв.
7
В Хиллсайд мы приехали в конце дня.
Колетт поместила нас в мотеле, так как считала, что это менее заметно. Кроме того, он был удобно расположен на окраине города. После того как мы выполнили обычные формальности, наши дамы быстро исчезли, а я помог Лози разгрузить машину.
— Знаете, что я вам скажу, Донован? — сказал он, чуть не сбросив чемодан мне на ногу. — Эта Менди — штучка что надо! Никогда не видел таких бешеных, в постели!
— Вот как?
— Она наслаждалась каждым мгновением, — самодовольно продолжал он. — Даже если после этого ей приходится ходить нараскоряку.
Я взял два чемодана и отнес их в мотель. Лози последовал за мной.
— У вас с Колетт все в порядке? — спросил он.
— В каком плане? — буркнул я. Он рассмеялся.
— Звучит так, будто ничего и не было. Могу себе представить! Если вы меня спросите, я скажу, что женщины делятся на две категории: или бесчувственные или лесбиянки. Но я вас не спрашиваю. Ну, хорошо! — Он с довольным видом улыбнулся.— Только не просите меня, чтобы я вернул вам Мэнди! Ничего из этого не выйдет!
В этот момент женщины вернулись, и мне пришлось сдержаться, чтобы не пнуть его между ног. Мы получили все лучшее, что нам мог предоставить мотель: два стоящих рядом бунгало с гостиными, спальнями и ванными. Рассортировав багаж, мы расселись в гостиной, которая была предназначена для меня и Колетт.
— О'кей! — сказал Лози. — Вот мы и прибыли. С чего начнем?
— Я считаю, что Мэнди не должна ничего слышать, — бросила Колетт. — Она ничего не сможет рассказать, если ничего не знает.
— Мэнди уже обо всем знает, — сказал Лози. — Я ей рассказал.
— Что ты сделал!
Колетт холодно уставилась на него.
— Ей просто не терпится действовать вместе с нами, — сказал он. — И она будет нам полезна в любом отношении. Правда, Мэнди!
— Конечно! — ответила Мэнди. — Курт рассказал мне все об этом противном Фишере.
Она посмотрела на Колетт невинными глазами.
— И как он убил вашего брата, и все остальное. Я тоже хочу внести свою лепту в уничтожение этой бестии.
— О, Боже ты мой! — прокаркала Колетт, закатив глаза. — Уже рассказал!
— Может быть, нам стоит сперва осмотреть город? — предложил Лози. — Совершим круговую поездку и сориентируемся. А если удастся найти дом Фишера, приглядимся к нему поближе.
— Я чувствую себя совершенно разбитым, — заявил я. — В настоящий момент мне может помочь только душ. Почему бы вам не поехать вдвоем с Мэнди?
Он недоверчиво посмотрел на меня, потом едва заметно пожал плечами.
— О'кей! Это можно сделать.
Они направились к двери, и, провожая их взглядом, я пришел к выводу, что в одном Лози был совершенно прав. Мэнди шагала так, словно у нее между ног был спрятан какой-то ортопедический аппарат.
— Выпьем по рюмочке, Пол? — сказала Колетт. — Или ты сперва хочешь принять душ?
