– Что же я думаю?
– Что я увлеклась, делаю поспешные выводы, не проверив факты, реагирую эмоционально, а не думаю.
– Ты сама это сказала. – Вэн откинулся на спинку дивана и поставил стакан с виски на свой впалый живот. – С тобой это случалось и раньше.
Эйвери взяла себя в руки.
– Давайте посмотрим все записи и увидим, ошибаюсь ли я.
Закончилась последняя пленка, экран засветился, и наступила тишина, нарушаемая лишь свистом перемотки.
Эйвери поднялась и повернулась к ним лицом. Она не стала тратить времени на доказательства своей правоты. Записи говорили сами за себя. Этот человек был почти на каждой пленке.
– Он знаком кому-нибудь из вас?
– Нет, – сказал Вэн.
– Он был во всех городах, где мы были. – Эйвери заговорила громче. – И вечно скрывался где-то на заднем плане.
– Не скрывался, а стоял, – поправил Айриш. – Стоял и пристально смотрел на Тейта.
– Как и ты, большую часть времени, – прибавил Вэн. – Это же не значит, что ты собираешься его убить.
Она медленно подняла глаза на него:
– Не кажется ли тебе странным, что человек сопровождает кандидата в сенаторы во всех его поездках, не являясь членом избирательного комитета?
Они переглянулись, пожав плечами.
– Это странно, – уступил Айриш. – Но у нас нет его фотографии с пальцем на спусковом крючке.
– Ты видела его на заводе «Дженерал моторс»? – поинтересовался Вэн.
– Нет.
– Это была самая большая враждебно настроенная аудитория, к которой Тейт обращался, – сказал Айриш. – Разве не удачное место, чтобы выполнить задуманное?
– Возможно, бросивший бутылку опередил его.
– Но ты сказала, что не видела Седого там, – сказал Вэн.
Эйвери прикусила губу, чтобы сосредоточиться. Этот день в ее памяти всплывал в каком-то тумане. Она хорошо помнила лишь Тейта, сидящего в маленькой комнате в больнице, в рубашке, перепачканной кровью. Рана болела потом несколько дней. А маленький шрам от нее остался под волосами. Она содрогнулась при мысли, что могло бы случиться, если бы Седой…
– Я вспомнила! – воскликнула она. – Я читала программу перед отъездом из гостиницы, – проговорила она в волнении. – Поездка на завод «Дженерал моторс» не была там упомянута. Ее втиснули позже. Никто, кроме Эдди, Джека и профсоюзных боссов на заводе не знал, что мы там будем. Поэтому, даже если Седой перехватил программу, он не мог знать, что Тейт собирается в Арлингтон.
– Вы оба так спокойно говорите о нем, будто это ваш школьный кореш, – сварливо возразил Айриш.
– Слушай, Эйвери, дело принимает опасный поворот. Скажи Ратледжу, кто ты, что ты подозреваешь, и отваливай.
– Я не могу. – Она остановила учащенное дыхание и мягко повторила. – Я не могу.
Они спорили с ней еще полчаса, но ничего не добились. Она перечислила им причины, по которым сейчас не могла его оставить, и отвергла их аргумент, будто делает это только ради известности, которую ей принесет вся эта история, когда она кончится.
– Разве вы не понимаете? Я нужна Тейту и Мэнди. Я не оставлю их до тех пор, пока они не будут в безопасности, – и кончено.
Она торопилась, времени у нее было мало, собираясь, она крепко обняла их.
– Я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что ты рядом, – сказала она Вэну. Айриш обещал ей, что направит Вэна для постоянной работы на избирательной кампании Ратледжа. – Будь моей второй парой глаз. Просматривай толпу. Дай мне сразу же знать, если заметишь Седого.
– Но уж, пожалуйста, оставьте ваши дурацкие клички, – засмеялся Айриш, заключая ее в медвежьи объятия. – У меня от тебя болит в печенках, – добавил он ворчливо. – Но я все равно не хочу потерять тебя снова.
– Не потеряешь. – Она обняла его и поцеловала в щеку.
Вэн сказал:
– Не подставляйся.
– Не буду. Обещаю.
Она быстро вышла и поспешила домой. Но опоздала.
34
– Знакомая картина, – злобно выпалил Тейт, встретив Эйвери у дверей в спальню Мэнди. – Хожу здесь взад-вперед, не зная, где ты болтаешься.
