привыкла в Нью-Йорке. Лаури была уверена, что красота окружающей природы приведет малышку в восторг.
Плотно позавтракав яичницей с ветчиной – яйца Лаури обнаружила в битком набитом холодильнике, – она искупала Дженифер и нарядила ее в шорты и футболку. Сама тоже оделась по-домашнему и принялась за дело – нужно было распаковать кое-какие вещи, да и дом следовало как следует изучить.
В самый разгар работы заявилась Бетти с двумя своими ребятишками. Она оказалась не в меру говорливой особой, к тому же излишне любопытной, но Лаури она тем не менее очень понравилась, и они сразу же подружились.
– Я здесь живу три года и все это время понятия не имела, кто владелец этого дома. Ни разу здесь никого и в глаза не видела. Представляешь, что я испытала, когда узнала, что хозяин дома доктор Глен Хембрик… то бишь… Черт, опять забыла, как его зовут!
– Дрейк Слоун его сценическое имя, а Ривингтон настоящее, – улыбнулась Лаури.
Оказывается, ее новоиспеченная подруга тоже попала под влияние неотразимого обаяния Дрейка.
– Точно! Ой, я думала, что с ума сойду от радости, когда миссис Трютт сказала мне, что у меня скоро появится сосед с маленьким ребенком! А уж когда узнала, что это не кто иной, как Глен Хем… то есть Дрейк Слоун, – вообще голова пошла кругом! Это ж надо! Джим меня теперь никогда одну дома не оставит! Казалось, каждое предложение Бетти заканчивает не точкой, как обычно, а восклицательным знаком – такая уж у нее была манера говорить. Она уже сообщила Лаури, что ее муж работает на шахте, расположенной между Уиспез и Санта-Фе. Домой он приезжает только на выходные, посему Бетти страдает от недостатка общения.
Оба ее чада оказались такими же общительными, как и мать. Да и внешне – черные волосы, карие глаза – настолько напоминали Бетти, что казались ее копиями, только миниатюрными. Сэму было пять лет, а Сэлли столько же, сколько Дженифер. Дети тут же взяли девочку под свое покровительство и все вместе отправились играть в комнату Дженифер. Сэлли страшно понравились белокурые локоны новой подружки – она то и дело гладила ее по головке, как любимую куклу.
– Не хочется разочаровывать тебя, Бетти, но Дрейк в Нью-Йорке и здесь жить не будет.
– Да я знаю, но ведь он будет к вам приезжать! Как ты думаешь, он даст мне автограф? Как бы мне хотелось его иметь!
– Думаю, когда он приедет, я устрою так, чтобы ты его увидела. Если хочешь, конечно, – проворчала Лаури.
– Скажешь тоже – если я хочу… – и Бетти, заметив недовольную гримасу на лице Лаури, прыснула.
Лаури не выдержала и тоже залилась веселым смехом.
– Какая у него милая дочка, правда? – Бетти с трудом отдышалась. – Жаль только, что глухая. А ты ее учительница… Вот здорово! Прямо как Анна Сулливан из «Сотворившей чудо».[2] И как ты только выучила этот язык жестов, уму непостижимо!
– У меня сестра глухонемая. Так что я его учила одновременно с английским.
– А есть какая-нибудь разница?
– Кое в чем, – терпеливо ответила Лаури. – Почему бы тебе и детям тоже не выучить этот язык? Я могла бы заниматься с вами каждый день.
– Нет, правда? Вот было бы здорово! Тогда ребята могли бы говорить… то есть…
– Правильно, именно говорить.
– Говорить с Дженифер.
– А твои дети спят днем?
– Если бы не спали, я бы от них с ума сошла! Лаури рассмеялась:
– Тогда, может, после дневного сна?
– Решено, Лаури! Спасибо.
Бетти живо вскочила с табуретки и, схватив поваренную книгу, пролистала ее.
– Голову даю на отсечение, ты никогда не пробовала всей этой вкуснятины! Ты такая худенькая! Как бы я хотела такой быть. Какая ты счастливая! Когда у тебя родится ребенок, уж ты-то не станешь такой бомбой, как я, наверняка даже похудеешь. Интересно, у тебя останутся после родов растяжки? Как ты думаешь? Мой врач сказал, что у меня их не будет. И когда они появились, я думала, что его убью! А у тебя, наверное, их не будет. Я и грудью детей кормила. Кто-то сказал, что от этого фигура лучше делается. Так оно и было, пока дети были маленькие. А потом – раз! – Тут Бетти сделала руками забавный жест. – И усохли! Как ты думаешь, а у тебя испортится после ребенка фигура? – с милой непосредственностью спросила она.
Лаури только диву давалась, как это Бетти умудряется тараторить с такой скоростью, перескакивая с одной темы на другую; она взирала на подругу прямо-таки с благоговением. Но, когда до нее, наконец, дошел смысл последнего вопроса, она, зардевшись, тихо проговорила:
– Боюсь, у меня никогда не будет детей…
– Да ну? А я вот не представляю, как это можно не иметь детей! Что, Дрейк не хочет?
– Что?!
Лаури была настолько поражена, что выронила из рук книгу, которую пристраивала на полку над плитой.
– Наверное, не хочет, потому что крошка Дженифер родилась глухой, – сочувственно продолжала Бетти. – Его, конечно, понять можно. Хотя, если бы ты с ним как следует поговорила, может, он и согласился бы сделать тебе ребеночка.
– Бетти… – начала было Лаури, но голос у нее сорвался, и ей потребовалось время, чтобы обрести его
