Последние слова явно намекали на то, что и для других дел ночка как раз то, что надо.
Лаури едва не вскипела от ярости, и только огромным усилием воли смогла подавить ее. Ну и нахал! Решил, что стоит ее пальцем поманить, и она тут как тут. Ничего, она ему покажет, где раки зимуют.
– У меня болит голова, – отрезала она. – Наверное, погода меняется… Впрочем, это не важно. Но так или иначе, я плохо себя чувствую и собираюсь лечь спать. Думаю, что сон принесет мне больше пользы, чем бокал вина.
– По-моему, дама чересчур привередлива, – все еще надеясь ее расшевелить, проговорил Дрейк.
– Извини, Дрейк, но у меня нет никакого желания спускаться вниз.
Секунду он молча смотрел на нее, потом пожал плечами:
– Как хочешь. Утром увидимся.
И вышел из комнаты.
Лаури, прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседней комнаты, принялась беспокойно ходить взад-вперед. Дрейк, похоже, включил телевизор, потом немного погодя выключил его, прошел в ванную. Зашумела вода. Так, умывается на ночь. Значит, скоро ляжет спать.
Наконец дом погрузился в тишину. Лаури осторожно открыла дверь, на цыпочках добралась до лестницы и прислушалась. Ни звука, ни огонька. Вернувшись в свою комнату, она на всякий случай выждала минут двадцать, потом натянула пальто, накинула на голову капюшон, вытащила из-под кровати чемодан и, крадучись, спустилась с лестницы.
Тихонько открыв входную дверь, вышла на крыльцо. Ветер стих, но снег по-прежнему валом валил. Поставив чемодан, Лаури, соблюдая все меры предосторожности, закрыла за собой дверь, потом, осторожно ступая, спустилась по обледеневшим ступенькам и, скользя и спотыкаясь, направилась к стоявшему на подъездной дорожке «Мерседесу».
Дверца машины, казалось, примерзла намертво. После нескольких яростных, но тщетных попыток открыть ее одной рукой Лаури кинула чемодан и сумочку прямо в снег и вцепилась в дверцу обеими руками. Та неожиданно поддалась, едва не сбив Лаури с ног.
Закинув чемодан с сумочкой на заднее сиденье, Лаури села за руль. Даже сквозь кожаные перчатки руки пробрал леденящий холод, и она вздрогнула. Ну и мороз! Даже теплое пальто не спасает. А что если машина не заведется?
Несколько раз нажав ногой на педаль газа, попробовала завести двигатель. Тот, чихнув несколько раз, заглох.
– Черт! – выругалась Лаури и попробовала еще раз. Безрезультатно. Снова и снова пыталась она пробудить машину к жизни и, когда уже потеряла всякую надежду, двигатель внезапно заработал, и шум его показался Лаури самым прекрасным звуком на свете.
Все время, пока Лаури пыталась завести мотор, она не сводила тревожного взгляда с входной двери, боясь, что Дрейк услышит грохот. Однако этого не случилось – видимо, ветер заглушал все остальные звуки. Бросив в сторону дома последний взгляд, Лаури выжала сцепление, и колеса заскользили по обледеневшей земле.
До этого момента Лаури и не думала о том, как она поведет машину в такую пургу. Правда, ей частенько приходилось ездить по заснеженным улицам родного городка. Однако штат Нью-Мексико не сравнить с Небраской. Там плоские, как блин, равнины, здесь – высокие горы…
Ужас охватил ее, когда машина внезапно перестала слушаться руля, и ее занесло на другую сторону подъездной дороги. Упрямо закусив нижнюю губу, Лаури попыталась выровнять машину. Это ей удалось, хотя и с величайшим трудом. Однако она решила не отступать и еще крепче вцепилась в руль. Дрейк-то сумел добраться из Альбукерке до дома в эту непогоду. А если смог он, то и она сможет. Ждать до утра нельзя – дорога обледенеет еще больше.
Целых десять минут потребовалось Лаури, чтобы добраться до конца подъездной аллеи и попытаться выехать на дорогу, ведущую в Уиспез. Это оказалось не так-то просто. Чтобы на нее свернуть, требовалось сначала притормозить, что Лаури и сделала, однако машина и не думала останавливаться. Тогда, решив, что ей удастся вырулить на дорогу, не притормаживая, Лаури слегка, лишь на какие-то несколько сантиметров, повернула руль.
Но и этого оказалось достаточно. Машину тут же резко занесло, и Лаури уже бессильна была что-либо сделать. Несчастный автомобиль мотало из стороны в сторону. Лаури, обезумев от страха, инстинктивно дала по тормозам. Колеса тут же заклинило, и машина съехала задом в занесенный снегом кювет. Лаури сидела, задрав ноги вверх, голова ее болталась где-то внизу – точь-в-точь в кресле зубного врача, – однако при всем при этом была цела и невредима. Машина, похоже, тоже ничуть не пострадала – в кювет она съехала плавно, не было слышно ни скрежета, ни стука, ни удара обо что-то. Одна беда – в снегу, видимо, засела крепко-накрепко.
Лаури выключила двигатель и решила подумать, как ей быть дальше, но не успела. Дверца внезапно распахнулась, и она даже испугаться не успела, как перед ней возникло лицо Дрейка. Таким злым видеть его ей еще не доводилось.
– Цела? – рявкнул он.
Лаури кивнула, не зная, радоваться этому обстоятельству или огорчаться. Сейчас она больше боялась Дрейка, чем попасть в автокатастрофу.
Схватив ее за руку, Дрейк принялся вытаскивать ее из машины. Резко высвободившись, она потянулась за сумкой и чемоданом.
– Оставь их в покое! – завопил Дрейк.
На нем была дубленка, но застегнуть ее он, видимо, впопыхах забыл, и теперь длинные полы ее развевались на ветру, пока он, с трудом переставляя ноги в глубоком по колено снегу, пытался выбраться из кювета. Лаури он бесцеремонно тащил за собой. С неба валил снег, их окружала кромешная тьма.
Вдруг Лаури споткнулась и почувствовала, что нога у нее подвернулась. Она громко вскрикнула, но Дрейк, похоже, не услышал. А может, ему было все равно.
Когда они, наконец, выбрались из кювета, Лаури вздохнула с облегчением: наконец-то передохнут,
