сейчас закончу, — добавил Кейн и снова скрылся в затемненной нише.
Дженни обернулась и увидела, как Гилберт и Пруитт ползают по полу, собирая сыпавшиеся жестянки. Тут и: соседней комнаты вышел доктор, хозяин лавки. Отобрав у неловких посетителей банки, он начал расставлять их на столе. Пруитт с Гилбертом стали извиняться, но док тор лишь молча кивнул, давая понять, что принимает извинения. Приблизившись к Дженни, он сказал:
— Я хочу запереть магазин на ночь. Заканчивайте побыстрее.
— Конечно, доктор, — кивнула Дженни. — я прошу прощения за беспокойство, — добавила она поспешно. — А мистер Рэнсом закончит через минуту-другую.
— Очень хорошо, — проворчал доктор.
Окинув Гилберта и Пруитта строгим взглядом, доктор направился в дальний конец аптеки. Там находилась его контора, служившая одновременно кабинетом, где он принимал больных и раненых. Доктор Маккарти неплохо зарабатывал — ему с утра до вечера приходилось извлекать пули из ковбоев, пострадавших в перестрелках, и пациенты в таких случаях, конечно же, не скупились. Дженни частенько думала об этом и очень радовалась, что тихий Бракстон совершенно не походил на Додж-Сити.
Вскоре Гилберт с Пруиттом получили свои фотографии, и Дженни с Кейном вышли на вечернюю улицу. Откуда-то доносилась музыка и постоянно слышались раскаты хриплого смеха. У салуна «Аламо» Кейн вдруг остановился и, искоса посмотрев на Дженни, проговорил:
— Возможно, мне следует провести личное расследование. Видишь ли, у меня такое чувство, что пора действовать. Похоже, на сей раз мне удастся кое-что выяснить.
Дженни невольно вздрогнула, но, тотчас же взяв себя в руки, сказала:
— Ты ведь говорил, что будет лучше, если они сами тебя отыщут.
— Возможно, и говорил, — кивнул Кейн. — Но с тех пор прошло уже довольно много времени, а следов банды Доусона я все еще не обнаружил. Видел лишь двоих клоунов, с которыми мы только что распрощались. — Кейн провел ладонью по густым волосам, затем бросил на Дженни вопросительный взгляд: — Хочешь сначала поесть, прежде чем я отведу тебя в «Додж-Хаус»?
Сначала Дженни хотела согласиться — ей казалось, что таким образом она сумеет оттянуть ту минуту, когда Кейн узнает о ее лжи. Но потом она поняла, что из-за волнения не сможет проглотить ни кусочка. Немного помолчав, Дженни покачала головой:
— Нет, я сейчас не голодна. Может, поем позже, когда ты вернешься.
— Но я могу сегодня не вернуться. — Кейн взял ее под руку и повел в сторону гостиницы. — Ты же знаешь, как это бывает, Дженни. Я ведь уже объяснял тебе…
— Да, объяснял. — Она покосилась на него и вдруг спросила: — А я не могу пойти с тобой?
Кейн уставился на нее в изумлении:
— Ты что, не в своем уме? Особам женского пола вход в салун запрещен, если, конечно, они не легкого поведения.
Дженни в растерянности молчала. Минуту спустя, собравшись с духом, проговорила:
— А разве я не могу надеть штаны и снова выдать себя за мальчика?
Кейн нахмурился и покачал головой:
— Нет, в большом городе это слишком рискованно. Кроме того, в штанах ты слишком похожа на своего братца, а мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь принял тебя за Техасского Изменника.
— Но кто, кроме бандитов Доусона, может узнать во мне Джонни? — возразила Дженни. — Ведь и ты бы не узнал, если бы у тебя не было его фотографии, разве не так? Кто здесь знает, что я на него похожа?
В этот момент они подошли к парадному входу гостиницы. Кейн остановился и, пристально глядя на девушку, проговорил:
— Нет, Дженни, это слишком рискованно, пойми. И больше не проси меня ни о чем. — В следующее мгновение он распахнул перед ней дверь с матовыми стеклами.
Они прошли в свой номер, и Кейн тут же нацепил ремень с пистолетами. Дженни не удержалась от вопроса:
— А если шериф арестует тебя за ношение оружия?
— Тогда ему придется арестовать половину города, — пожал плечами Кейн и добавил: — Я не собираюсь появляться в «Аламо» или в «Длинной ветке» безоружным. В город прибыло по крайней мере три стада, так что к рассвету ковбои станут особенно воинственными.
Дженни ничего не сказала и молча протянула ему сапоги. Натянув их, Кейн поднялся и привлек девушку к себе.
— Не волнуйся, дорогая, я вернусь. Но сначала я должен узнать о банде Доусона все, что смогу.
Дженни прижалась щекой к его груди. Она не могла произнести ни слова. Если она скажет, что видела брата и велела ему скрыться, Кейн никогда не простит ей этого предательства. Но если она ему об этом не расскажет, а он каким-то образом сам узнает правду, то никогда не простит ей лжи. Нет, пока она ему не солгала, а только умышленно утаила от него правду. Впрочем, это ничуть не лучше лжи…
— В чем дело, Дженни? — Кейн, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза. — С тобой все в порядке?
Она попыталась изобразить улыбку, однако у нее ничего не получилось.
— Да, конечно, все в порядке. Но я буду волноваться за тебя.
Кейн рассмеялся, снова привлек девушку к себе и крепко обнял ее.
— За последние двадцать семь лет, что я жил без тебя, дорогая, я прекрасно научился выживать. Так что надеюсь пожить еще.
Приподняв подбородок Дженни, Кейн впился в ее губы страстным поцелуем, пробудившим в ней уже знакомые ощущения.
— Жди моего возвращения, моя любовь, — прошептал он с улыбкой.
Несколько секунд спустя дверь за Кейном закрылась, и Дженни почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы. Что же ей делать, если Джонни не уехал из города? И что ей делать, если он все же уехал? В любом случае она только оттягивала неизбежное.
Глава 19
Кейн толкнул вращающуюся дверь салуна «Одинокая звезда». В воздухе висел густой табачный дым, а под ногами поскрипывали шаткие половицы. В одном углу стояло пианино, а у стойки бара собрались вызывающе одетые девицы, с интересом разглядывавшие мужчин. Мелодия, наигрываемая пианистом, почти тонула в какофонии звуков, доносившихся со стороны стола в конце зала — там пьяная компания играла в покер.
Облокотившись о стойку бара, Кейн заказал пива. Медленно потягивая из кружки пенистый напиток, он сквозь прищур глаз всматривался в дымный туман в надежде отыскать знакомые лица. Он уже наведался в салун «Аламо», но ничего там не узнал. Возможно, ему все же следовало позволить Дженни к нему присоединиться. В конце концов, разве не для этого привез он ее с собой? Она могла бы опознать Доусона гораздо быстрее, чем он, но Кейн боялся за нее. Что ж, не зря Маклинток говорил, что мужчина не может одновременно ухаживать за женщиной и заниматься своими делами. К сожалению, Кейн слишком поздно понял, что шеф был прав.
Интересно, что скажет Маклинток, когда узнает, что его подчиненный Кейн Рэнсом устроил похищение девушки, а затем увез ее с собой, чтобы преследовать бандитов? Конечно же, Маклинток обрушит на голову своего подчиненного поток ругательств. И конечно же, назовет его идиотом. Что ж, он будет прав — Кейн нисколько в этом не сомневался.
С громким стуком поставив пустую кружку на стойку, Кейн заказал еще одну порцию пива. Бросив деньги бармену, он взглянул на свое отражение в зеркале за стойкой. Увидев, что к нему сзади приближается темноволосая женщина, он повернулся.
— Привет, красавчик, — проворковала она, раздвигая в улыбке ярко накрашенные губы. — Не закажешь ли одинокой даме чего-нибудь выпить?
