всей душой, и это очень серьезно. В тот же вечер, вернувшись к себе, я немедленно позвонил Пэм и сообщил, что согласен дать ей развод. Она не стала спрашивать у меня о причинах такого решения, поскольку мечтала об этом уже не один год. Я также попросил ее максимально ускорить всю эту процедуру.
– Какая же я дура! – горько усмехнулась Кари. – Мне казалось, что ты ждешь, пока я оправлюсь от смерти Томаса, прежде чем начать ухаживать за мной, а ты всего лишь дожидался того дня, когда твой развод станет свершившимся фактом, чтобы избежать возможных «осложнений».
Хантер развернул Кари лицом к себе, крепко впившись пальцами в ее плечи.
– Я действительно ждал, пока ты оправишься после смерти Томаса и всего, что последовало за ней. Прежде чем прийти ко мне, ты должна была устранить разлад в собственной душе.
– А почему ты не сказал мне ни слова о Пэм?
Хантер тяжело вздохнул. Хороший вопрос! Жаль только, что на него нет хорошего ответа. В свое время он принял неправильное решение, за которое теперь пришла пора платить.
– У нас было в избытке других тем для разговоров. В конце концов, это не имело никакого значения, – твердо ответил он. Кари попыталась вырваться из его рук, но он продолжал: – Я никогда не лег бы с тобой в постель, если бы не был уверен в том, что мой развод – дело решенное, окончательное и бесповоротное. Все решилось на прошлой неделе. Я узнал, что ты находишься в Брекенридже. Неужели мы должны были говорить о Пэм? Она ушла из моей жизни уже много лет назад, а любое упоминание о моем браке только осложнило бы наши с тобой отношения. Это ведь так понятно!
Он взял в ладони ее лицо, повернул к себе и заставил Кари посмотреть ему в глаза.
– Мне очень жаль. Вероятно, я должен был все рассказать тебе с самого начала, но поверь, мне не в чем упрекнуть себя, кроме как в том, что я этого не сделал. Я не люблю Пэм, и уже очень давно.
– Почему же сегодня она оказалась здесь?
– Она знает, что я хотел покончить со всем этим как можно скорее, и принесла мне документы, которые предназначались мне, но по ошибке были присланы ей.
– Ты уверен, что между вами все кончено?
– Абсолютно. На прощание она решила поцеловать меня в щеку. Я не хотел этого и не собирался возвращать этот поцелуй. Именно в этот момент ты и появилась. Что касается меня, то я не испытываю никакой грусти в связи с нашим расставанием. На самом деле оно произошло много лет назад. Я люблю тебя, Кари. Только тебя.
Хантер привлек к себе ее лицо и прижался к нему губами. Его руки обвили ее тело и сомкнулись на спине. Кари чувствовала, что буквально тает, прижимаясь к крепкой груди возлюбленного. Его язык проник между ее полуоткрытых губ, и она в изнеможении застонала. Она чувствовала, что он уже готов и хочет ее.
Освободившись от его губ, женщина уперлась лбом в его грудь и отрывисто проговорила:
– Нет, Хантер, нет…
Мужчина чуть отстранился, но руки его продолжали жадно гладить ее спину.
– Спасибо, что остановила меня, – задыхаясь, прошептал он ей на ухо. – Моя карьера не перенесла бы очередного скандала, а именно это произошло бы, если бы моя секретарша, вернувшись с обеда, вошла сюда и застукала нас за таким непристойным занятием.
Даже не глядя на него, Кари чувствовала, что он улыбается.
– Говоря «нет», я имела в виду гораздо большее, Хантер.
Разжав объятия, он отошел к краю письменного стола и стал водить пальцем по его полированной поверхности.
– Что же еще, Кари?
Что-то в его голосе дрогнуло, и это придало женщине уверенности. Она открыто посмотрела ему в глаза.
– Я имела в виду, что так больше не может продолжаться.
Хантер даже не пытался изображать непонимание. Он ощутил приближение чего-то тяжкого и решил броситься в это нечто одним махом:
– Почему не может?
– Все происходит слишком быстро.
– Я так не считаю.
– А я – да.
Она сделала глубокий вдох и одернула блузку на груди.
– Что же конкретно тебя смущает?
– Там, в Брекенридже, было несложно потерять голову. Там мы ни от кого не зависели – только от самих себя. Здесь же – все по-иному. У тебя – своя жизнь, у меня – своя.
– А почему у нас с тобой не может быть одной – общей – жизни?
– Ты сам знаешь, почему. И ты, и я – мы оба на виду.
– Может, я чересчур туп, но мне никак не удается взять в толк, о чем ты толкуешь.
– Я не хочу прятаться и вести двойную жизнь.
– А я и не собирался ни от кого прятаться и делать из наших отношений тайну.
