предполагал.
– Они мне тоже понравились, – отозвалась Ли, поднимая тяжелое блюдо.
Неожиданно он обнял ее за талию и легко поцеловал, несмотря на блюдо, разделявшее их. Его прикосновение пробудило в ней бурю чувств, что явно угрожало не только заливному, но и ее решимости противостоять натиску Чада. Этот мужчина пробуждал в ней всепоглощающую жажду отдаться ему.
– Чад, подавай жаркое! – крикнула из столовой мать.
– И ощущать тебя мне нравится так же, как смотреть на тебя, – проговорил он низким голосом, потом отодвинулся, убрал руку, ухмыльнулся и пошел выполнять просьбу матери. По заливному пробежала дрожь, когда Ли ставила его на стол.
– Я все же считаю, что это не правильно, – строго повторила Амелия. Не обращая внимания на ее слова, Стюарт продолжал втирать бурбон в нежные десны Сары. – Я вообще не одобряю крепких спиртных напитков, а тем более употребление их детьми.
– Это же в медицинских целях, – ответил Стюарт. Он, казалось, даже не обращал внимания на то, что Сара измазала слюнями весь его палец. – Я точно так же поступал с Чадом, когда он был в этом возрасте. Да ты и сама капала ему в горло виски с медом, чтобы прошел кашель.
Амелия сделала вид, что смущена.
– Ли может Бог знает что о нас подумать.
– Ну что вы, – засмеялась Ли, чувствуя себя спокойно и уютно после семейного обеда и приятной застольной беседы. – Я, пожалуй, сама куплю бутылку бурбона.
Они с Чадом сидели на диване, он обнимал ее за плечи, слегка поглаживая по руке. Она старалась не думать о его несколько дерзком поведении на кухне, когда же вспоминала об этом, он, казалось, чувствовал, что у нее на уме, и хитро подмигивал ей.
Даже во время обеда, поразившего ее своим обилием, он мучал ее. Делая вид, что внимательно слушает рассказ отца о делах на ферме, он Опытной рукой гладил под столом ее ногу чуть выше колена. Все ее попытки убрать ногу ни к чему не приводили. Казалось, его рука снабжена радаром, нацеленным на нее. В конце концов она поняла, что сопротивление бесполезно, и сдалась. Он был явно удовлетворен.
– Расскажите, пожалуйста, еще раз, как сажать ее в высокий стул, – попросила Ли мать Чада.
– Установите загородку около груди, потом чем-нибудь ее привяжите. В большинстве стульев есть специальный ремешок, который располагается между ногами и не дает ребенку соскользнуть.
– Мне кажется, легче научить ее сидеть саму, – с убийственной логикой заметил Чад.
Ли и Амелия одарили его уничижительным взглядом, но они с отцом только рассмеялись. Чад относился к родителям с большим уважением, неизменно выполняя все их просьбы. И они в нем души не чаяли. По всему чувствовалось, в какой уютной домашней атмосфере он рос. А уж то, как гордились им родители, было видно невооруженным глазом.
– Ox! – сказала Ли, когда Сара начала плакать и потягиваться. – Боюсь, у нас испортилось настроение.
– Почему бы тебе не уложить ее спать наверху? – предложила Амелия, вставая, чтобы их проводить.
– Я с ними, – с готовностью вызвался Чад.
– Нет, оставайся здесь, – распорядилась мать. – Отец хотел, чтобы ты посмотрел с ним футбольный матч.
Чад покорно опустился обратно на диван. Ли взяла из рук Стюарта плачущую дочурку и пошла за Амелией наверх.
– Это комната Чада, – сказала Амелия, вводя Ли в большую, просторную комнату. – Я ничего в ней не меняла.
Комната была увешана фотографиями спортсменов, спортивными трофеями, вымпелами и флажками. В одном углу стояли лыжи и теннисная ракетка, на стене висел футбольный шлем.
– Вместе мы сможем пододвинуть кровать к стене, а с другой стороны положим подушки, чтобы наша бесценная малютка не упала, – предложила Ли.
Амелия с готовностью принялась осуществлять задуманное.
Они передвинули кровать и уложили Сару, но та никак не могла уснуть. Ее крохотные ножки молотили по матрасу, в приступе раздражения она из стороны в сторону крутила головкой. Лицо ее покраснело.
– На нее действует незнакомая обстановка, – сказала Амелия с сочувствием. – Чад в младенчестве не мог спать нигде, кроме своей кроватки.
– Может, если я лягу рядом, она успокоится, – сказала Ли, сбрасывая туфли:
– Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Ли легла на кровать и стала поглаживать Саре спинку. Девочка сразу успокоилась, ее рыдания постепенно перешли в тихие всхлипывания, затем в икоту, и скоро она уже мирно посапывала. Ли укрыла ее и себя стеганым одеялом и принялась разглядывать фотографию, где Чад был изображен в критическую минуту футбольного матча, но скоро ее глаза закрылись, и она уснула.
Когда Ли проснулась, с ее ухом происходило что-то неизъяснимо приятное. Она пошевелила головой и стукнулась лбом о голову, склонившуюся над ней.
– Женщина, проснись и поцелуй меня, – потребовал глубокий, густой голос.
Теплые влажные губы нежно, едва заметно прикасались к ее губам, пока она не приоткрыла рот, чтобы слиться с этими ищущими губами в жадном, страстном поцелуе. У нее не было сил открыть глаза, но она вынула руки из-под одеяла и обняла Чада за шею.
– Какая ты сладкая! – прошептал он ей на ухо и снова попытался ее разбудить. Па этот раз ей удалось
