и чистотой ради нескольких минут сладкого забвения между твоими бедрами? – Он отпрянул от нее, словно боясь запачкаться. – Нет, я не настолько слаб, миссис Прайс!
Развернувшись, он пересек веранду и спустился с крыльца. Рэнди на ватных ногах ушла в хижину, захлопнула за собой дверь и обмякла, прислонившись к ней. Закрыв лицо ладонями, она коротко и часто всхлипывала без слез. Ее грудь отяжелела от неутоленного желания. В то же время ее охватывало отвращение к самой себе. Она содрогалась от ярости, вспоминая несправедливые обвинения Ястреба.
Как он посмел упрекать ее, не зная правды? Как посмел целовать?
И почему она отвечала на поцелуи?
Наконец Рэнди опустила руки и уставилась в темноту комнаты, которую рассеивал только тусклый лунный свет, льющийся сквозь окно.
В одном она была абсолютно уверена: нельзя ждать, пока Мортон выполнит условия индейцев. Пришло время брать инициативу в свои руки. Ради блага Скотта и своего собственного надо как можно скорее улизнуть от Ястреба О'Тула.
Она разработала план побега, но он настолько зависел от всяких случайностей, что едва ли мог считаться продуманным. Все в нем решала цепь мелких совпадений, слишком во многом Рэнди полагалась на удачу. Однако ничего лучшего ей не удалось придумать. Желая действовать немедленно, пока решимость в ней не ослабла, она намеревалась пренебречь риском и осуществить свой план.
Этот план вызрел в ее голове после нескольких часов вышагивания по хижине. Рэнди порадовалась неожиданной вспышке памяти. Неизвестно по какой причине она вдруг вспомнила, что видела, как юноша, которого Ястреб назвал Джонни, вышел из сарая, и сообразила, что внутри стоят машины.
Позднее, вечером, она заметила, как Джонни выскользнул из сарая, прижимая к груди бутылку виски. Насколько ей было известно. Ястреб ничего не видел. Вместо того чтобы присоединиться к остальным за ужином, Джонни скрылся в темноте вместе с бутылкой.
Пристрастие этого юноши к спиртному было трагедией. Рэнди с досадой думала о том, что придется сыграть на чужом горе, но это был ее единственный жалкий шанс. Вполне разумно было предположить, что Джонни пренебрег своими обязанностями и оставил ключи по крайней мере в одной из машин, с которыми работал сегодня.
Если ей удастся пробраться в сарай незамеченной, если она обнаружит машину с ключами, если машина окажется исправной, если она заведется, возможно, ей удастся отъехать достаточно далеко, прежде чем ее хватятся.
Рэнди было о чем задуматься. Она не знала, где находится, хотя догадывалась, что где-то в северо- западной части штата, где местность была более гористой. Она не знала, насколько хватит топлива в машине. Ее деньги остались в сумочке, а сумочка – в поезде.
Но со всеми этими затруднениями можно было справиться, если возникнет необходимость. Прежде всего требовалось сбежать из поселка.
Чтобы привести свой план в исполнение, она выбрала предрассветный час, вспомнив, как читала где-то, что за час до рассвета сон бывает особенно крепким. Ястреба О'Тула нельзя причислять к обычным людям, но она не могла допустить, чтобы такая мелочь лишила ее решимости. Кроме того, ей требовалась темнота, но вместе с тем предрассветная – чтобы видеть, что она делает и куда едет. Рэнди не хотелось включать фары – значит, придется рассчитывать на естественный свет.
Первым препятствием, с которым она столкнулась, стала необходимость разбудить Скотта. Он хныкал и зарывался в одеяло, пока она пыталась растолкать его. Рэнди не хотелось пугать ребенка, но на счету была каждая минута.
– Скотт, дорогой, прошу тебя, проснись, – мягко настаивала она, и мальчик в конце концов сел, не переставая хныкать. – Тише, тише! – убеждала его Рэнди, поглаживая по спине. – Знаю, сейчас рано, но ты должен проснуться немедленно. Ну, сделай это для мамы. Это очень важно.
Он протестующе забормотал и принялся тереть грязными кулачками глаза. С трудом сохраняя самообладание, она отказалась от мысли сделать ему замечание – вероятно, оно вызвало бы истерику. Вместо этого Рэнди решила воззвать к жажде приключений.
– Сейчас мы поиграем с Ястребом, – прошептала она.
Мальчик перестал кукситься. Вытянувшись в струнку, он заморгал.
– Поиграем?
«Господи, прости мне эту ложь», – мысленно взмолилась Рэнди. Она никогда не лгала сыну, какой бы неприятной ни была правда. Она надеялась только, что Скотт будет настолько рад возвращению домой, что простит ее.
– Да, но в эту игру играют бесшумно. Ты не должен издавать ни звука. Ты же знаешь – индейцы все слышат.
– Когда они в лесу, они слышат зверей в своих норах, насекомых под землей и все такое?
– Правильно. И ты должен вести себя очень-очень тихо, иначе Ястреб найдет нас, и игра будет окончена.
– Так мы играем в прятки? И Ястреб будет нас искать?
– Да, он наверняка будет нас искать. – На этот раз Рэнди не солгала.
Одев сына в курточку, одолженную у Донни, Рэнди завязала шнурки на его теннисных туфлях. Через окно она попыталась разглядеть охранника и наконец заметила закутанную в одеяло массивную фигуру, привалившуюся к ближайшему дереву. Очевидно, часовой заснул во время вахты. До сих пор Бог отвечал на ее молитвы.
– А теперь послушай, Скотт, – заговорила она, присев на корточки перед ним. – Сначала мы должны пробраться мимо охранника. Я понесу тебя. Но пока мы не пройдем мимо, надо молчать. Тебе нельзя говорить даже шепотом, понятно? – Скотт уставился на нее огромными от возбуждения глазами. – Скотт, ты понял меня?
– Ты же сказала, что мне нельзя говорить даже шепотом.
