«ПОСТАНОВЛЕНИЕ
ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ
О ВВЕДЕНИИ В МОСКВЕ И ПРИГОРОДАХ
ОСАДНОГО ПОЛОЖЕНИЯ
19 октября 1941 года
Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100– 120 км западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах.
В целях тылового обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих Москву, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма Государственный Комитет Обороны постановил:
1. Ввести с 20 октября 1941 г. в г. Москве и прилегающих к городу районах осадное положение.
2. Воспретить всякое уличное движение как отдельных лиц, так и транспорта с 12 час. ночи до 5 час. утра, за исключением транспортов и лиц, имеющих специальные пропуска от коменданта гор. Москвы, причем в случае объявления воздушной тревоги передвижение населения и транспортов должно происходить согласно правилам, утвержденным московской противовоздушной обороной и опубликованным в печати.
3. Охрану строжайшего порядка в городе и в пригородных районах возложить на коменданта г. Москвы… для чего в распоряжение коменданта предоставить войска внутренней охраны НКВД, милицию и добровольческие рабочие отряды.
4. Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте.
Государственный Комитет Обороны призывает всех трудящихся столицы соблюдать порядок и спокойствие и оказывать Красной армии, обороняющей Москву, всяческое содействие.
Председатель ГосударственногоКомитета Обороны«НАЧАЛЬНИКУ МУРА
ОТ НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛЕНИЯ ДАНИЛОВА
РАПОРТ
Настоящим докладываю, что, приступая к реализации мероприятий по ликвидации банды Отца, состоящей из особо опасных преступников и вражеских пособников, нами предприняты следующие меры:
1. 29 сентября 1941 года в доме 26 по Грузинскому Валу полностью обезврежена группа ракетчиков. В результате операции трое из них убиты, двое арестованы.
Из материалов допросов выяснено, что главарь банды Резаный, он же опасный рецидивист Широков, бежал.
2. В доме по адресу Курбатовский переулок, За, где находилась база преступной группы, была устроена засада. Широков той же ночью вернулся туда. От задержания Широкова временно воздержался, зная, что он приведет нас к главарю банды – Отцу.
3. Целым рядом оперативных мероприятий установил, что руководителем банды вражеских пособников является священник Ваганьковской церкви Потапов.
4. Мною совместно с капитаном госбезопасности Королевым разработан план по совместной ликвидации преступной группы. Операцию начинаем в ближайшее время.
5. Ходатайствую о награждении павшего смертью героя старшего оперуполномоченного Ивана Сергеевича Шарапова, а также помощника уполномоченного Муравьева.
Начальник отделения МУРа
В углу рапорта стояла размашистая резолюция начальника:
«К ликвидации банды приступить немедленно. Шарапова посмертно представить к ордену. Назначить на его место Муравьева, присвоив ему должность оперуполномоченного».
Данилов
– Ну все, – Иван Александрович встал, взял со стола початую пачку папирос, – поехали.
Все просто. Встал, сказал, взял со стола папиросы. Сегодня вечером все будет кончено. Сегодня наконец допишутся листы дела «Об убийстве старшины Грасса». Начатое в июле, оно казалось Данилову бесконечным и, пожалуй, наиболее сложным из всех, с которыми ему приходилось встречаться. Сложность его заключалась прежде всего в огромном количестве разных людей, проходивших по этому делу. Харитонов, Широков – Резаный, Лебедев – Мышь… Это были активные участники, главные действующие персонажи, но вокруг них находилось огромное количество статистов, и всех необходимо было выявить, найти, допросить.
Но была и еще одна сложность. Самая большая. У Данилова было мало людей, а обстановка заставляла заниматься сразу несколькими делами. Все же раскрытие этого старого убийства было для Ивана Александровича главным и основным. Как он ждал сегодняшнего дня!
– Поехали. – Данилов посмотрел на Игоря. – Люди где?
– Группа захвата в машине. Остальные ждут на месте.
Они вышли в темный коридор.
– Данилов! Иван Александрович! – К ним шел начальник МУРа. – Ну что? Готов?
– Думаю, часа через два Широков здесь будет, вот в этом коридоре.
– Ох, Иван, перестань, не хвались, на рать едучи…
– А я не хвалюсь, я знаю, что возьму его сегодня.
В голосе Данилова было столько твердой уверенности, что начальник удивленно замолчал. Никогда он не видел Ивана Александровича таким возбужденным.
– Тебя, я слышал, вызывали?
– Вызывали.
– Ну и что?
– Сказали все то же, что и вам.
– Гляди, Иван, партии обещал. Знаешь цену такому слову?
– Знаю.
– Хочу с тобой поехать, но не поеду – помешать боюсь.
– Действительно, лучше не мешайте.
Спускаясь по истертым ступеням лестницы, Данилов вспомнил сегодняшнее утро. В семь ему позвонил Королев и сказал, что их ожидает секретарь горкома партии.
Коридоры горкома напоминали кинофильм времен Гражданской войны. В них почти не было штатских. Люди в гимнастерках с петлицами и без, но все обязательно с оружием.
Секретарь горкома принял их сразу. Он встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу Данилову и Королеву.