Джеф прочистил горло:
– Сегодня на ночь собирались зарядить батарейки, Энди. Не знаю, достаточно ли в них осталось мощности, чтобы снимать…
– Постарайся сделать все, что в твоих силах, Джеф, – попросила она.
– О'кей. Конечно. – Он поднялся, и остальные последовали его примеру. – Мы пойдем к реке, приготовим все.
Они ушли.
Энди аккуратно разгладила на столе свою салфетку. Казалось, что ей чрезвычайно важно, чтобы салфетка лежала рядышком с ее почти нетронутой тарелкой. Наконец она встала из-за стола.
– Энди…
– Заткнись, Лес. По-моему, ты сказал уже достаточно.
Энди очень нравилось выбранное место у реки, и этой съемки она ждала с огромным нетерпением. К тому же это было заключительное, прощальное интервью, что делало его немного печальным. Энди как-то не задумывалась о том, что рано или поздно ей придется покинуть дом Рэтлифов.
– Признайся, Энди, – сказала она своему отражению в зеркале, – ты ведь надеялась, что будешь видеться с Лайоном после отъезда?
Теперь стало ясно, что все это несбыточные мечты. У него своя жизнь. У нее своя. Их пути никогда не сойдутся. Возможно, даже лучше, что она уезжает теперь, когда Лайон ее ненавидит. Так легче.
Энди надела светло-коричневые слаксы и просторную желтую блузку с открытым воротом и с длинными широкими рукавами, схваченными резинкой на запястьях. Волосы она собрала в хвост.
Все ждали ее во дворе. Генерал Рэтлиф сидел в кресле-каталке, укрывшись в тени купального домика. Энди поспешно отвела взгляд от домика: слишком много волнующих воспоминаний связано с ним. Призвав на помощь свою хваленую профессиональную выдержку, Энди спокойно подошла к ожидавшим ее.
– Думаю, нам следует снять несколько кадров для ролика «Б», пока вы с генералом будете двигаться по тропинке. Фон просто замечательный, – сказал Джеф, обращаясь к Энди.
– Чудесно. Скажи, что мы должны делать?
– Просто иди рядом с каталкой генерала Рэтлифа и о чем-нибудь поговорите. А я сделаю остальное.
– Хорошо.
Генерал слышал слова Джефа и направил свое кресло к тропинке. Энди зашагала рядом. Она собиралась просто шевелить губами, имитируя речь, но, к ее удивлению, генерал заговорил с ней, впервые переходя на «ты»:
– Энди, ты неважно выглядишь.
– Слава богу, что мы не подключены к звукозаписывающей аппаратуре, – улыбаясь, ответила она.
– Я имею в виду не физическое состояние, – продолжал генерал. – Ты же знаешь, что я считаю тебя красавицей. Только что-то тебя расстроило. Лайон говорит, что сегодня вы уезжаете.
Краешком глаза она видела, как Джеф пробирается с камерой на плече сквозь деревья, снимая их сбоку. Эта прогулка к реке снималась «набело», и никаких дублей не будет. Что ж, все выглядит естественно. Идет настоящий разговор.
– А он сказал вам, что попросил нас поскорее убраться?
– По-моему, ему не понравился этот мистер Траппер.
– Я бы сказала, что он терпеть не может нас всех.
– Ты ему нравишься.
Энди чуть не споткнулась. Генерал тем временем продолжал, не обращая внимания ни на камеру, ни на ее изумление:
– Лайон в последнее время странно себя ведет. Раньше мы редко виделись с ним днем. Он вставал с рассветом и уходил из дома. Возвращался обычно только к ужину. Иногда даже и на ужин не появлялся. А с тех пор как приехала ты, он слоняется по дому, как щенок, который ждет подачки с кухни.
– Он всего лишь оберегает вас. Ваш сын предупредил меня, чтобы я не смела вас утомлять и не совала нос в ваши личные дела.
– Я думаю, что с Лайоном не все в порядке. Уж слишком много он печется о моей жизни и совсем не думает о своей. Если спросить меня, то я бы сказал, что ему хуже, чем мне.
Они добрались до открытой площадки на берегу реки. Тони и Уоррен стояли рядом с Джилом, который, точно курица-наседка, хлопотал над своими микрофонами, подключая их к батарейкам питания. Джил проверил микрофоны, уровень записи и, насколько было возможно, отфильтровал шум воды. Джеф начал снимать.
Поскольку Тони не надо было беспокоиться об освещении, он прилег под деревом и задремал. Уоррен поспешно записывал вопросы Энди в блокнот: они могут понадобиться, если возникнет необходимость делать обратную запись. Джил сидел на траве, скрестив ноги, и слушал через наушники, как идет звуковая запись. Лес околачивался позади Джефа и, увлекшись интервью, начал постукивать ногтем по зубу. Лайон стоял, прислонившись к стволу кипариса, и лениво наблюдал за сценой.
Потом Энди так и не могла понять, в каком именно месте она упустила из рук нить разговора. Сначала все шло по плану. Она задавала заранее приготовленные вопросы о войне в целом, как и просил генерал. Он отвечал на них, как всегда, пространно и непринужденно. Ответив на очередной вопрос, он вдруг вспомнил забавный случай о французе-фермере и его жене, которые спрятали в стогах сена целый взвод американцев. Энди смеялась от души.
