Это был потрясающий танец. Их тела будто слились воедино: одно тело словно растворилось в другом, таком сильном и крепком.
Они не слышали ничего, кроме музыки, их сердца бились в унисон. Не отдавая себе отчета, Меган томно прикрыла глаза. Джош еще сильнее прижал ее к себе, и она почувствовала прикосновение его живота, бедер, ног… О боже!
– Я… извините! – вдруг хрипло вскрикнула она, вырываясь из его объятий. Он резко отпрянул, и Меган бросилась прочь.
Меган спешила поскорей выбраться из этого полутемного танцевального зала. Жалкое подобие улыбки играло на ее губах: она делала вид, что ничего не случилось, пыталась скрыть от матери, жениха, от всех гостей виноватое выражение, застывшее в ее глазах.
Ей не хватало воздуха. Наверное, это все из-за шампанского. Сегодня она выпила его слишком много. Вот оно и ударило в голову, толкая Меган на всякие безрассудства. Ничего. Прохладный вечерний воздух освежит ее и остудит пыл. Он развеет глупые фантазии об этом восхитительном темноволосом мужчине с золотистыми глазами, который волновал и возбуждал, как никто прежде.
Упиваясь бодрящей свежестью вечернего ветерка, Меган медленно прошла по посыпанной гравием дорожке и, обогнув красиво освещенный фонтан, забралась в белую уединенную беседку. Опустившись на скамейку, она судорожно глотнула воздух.
Уткнув лицо в дрожащие ладони, Меган безуспешно пыталась собраться с мыслями. Ее сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках и ушах, пульсировала в набухших сосках и там, внизу живота, где все вдруг стало влажным и жарким.
Она никак не могла успокоиться – возбуждение не проходило. Наоборот, казалось, что ее сердце вот- вот выпрыгнет из груди. Внезапно Меган услышала шаги. Чья-то фигура, залитая лунным светом, не спеша приближалась к беседке. И хотя на лицо человека падала тень, Меган сразу догадалась, кто это был.
Да. В беседку вошел Джошуа Беннет. Насмерть перепуганная, Меган вскочила со скамейки и бросилась к выходу, но он загородил ей дорогу и схватил девушку за плечи.
– Ответьте мне, – хрипло спросил он, – почему вы выходите замуж за Джеймса Ламберта?
– Потому что я люблю его. – Ее голос сорвался на крик.
– Любите?
– Конечно.
– Звучит неубедительно.
О боже! Еще час назад она действительно была убеждена в том, что любит своего жениха… Но теперь… Несмотря ни на что, Меган продолжала отчаянно сопротивляться:
– Да, я люблю его. И завтра стану его женой. Прошу вас, пустите меня!
Но Джошуа будто не слышал ее слов. Он прижал ее к ажурной решетке беседки. Бледная луна слабо освещала его лицо.
– Сначала вы поцелуете меня, а потом можете говорить, что любите своего Джеймса Ламберта.
– Я не могу, – запинаясь, пробормотала она. Меган сама не понимала, к чему относится это ее «не могу»: то ли к тому, что она не может поцеловать Джошуа, то ли к тому, что она уже не может с уверенностью сказать, что любит Джеймса.
В это же самое мгновение губы Джошуа жадно и страстно приникли к ее губам.
И вот теперь, четыре года спустя, лежа на диване у себя в кабинете, Меган вспоминала подробности того рокового вечера. Она помнила все до мелочей и снова ощущала вкус того волшебного поцелуя.
Его мягкие губы пылко и нежно завладели ее губами. Его язык сводил Меган с ума – сладостно ласкал ее зубы, играл с ее языком, погружаясь в ее рот все глубже и глубже. Изнемогая от желания, она запрокинула голову, и Джошуа гладил ладонями ее разгоряченное лицо.
Меган уже не контролировала себя. Джош упивался ее губами, ее телом, его ласки становились все более настойчивыми. Чуть приподняв ее грудь, он стал тихонько, словно играя, ласкать пальцами набухшие соски, слегка сдавливая нежную кожу. Страстный и томный стон неожиданно вырвался из горла Меган, и гулкое эхо разнеслось по всему ночному саду.
О! Этот мужчина в совершенстве владел искусством любви. Ни один человек на свете еще не целовал ее так. Его умелые, уверенные ласки завораживали, погружали в сладостное забытье.
На мгновение он оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание.
– Боже, как ты прекрасна! – прошептал он. – Ну, иди же ко мне.
Сейчас, вспоминая эти мгновения, Меган яростно сжимала кулаки. Она ненавидела себя за то, что тогда с такой готовностью потянулась к нему. Его тело дразнило, манило ее своим теплом.
В порыве страсти он прижимал ее к себе все теснее и теснее. Его рука проскользнула в глубокий вырез ее платья на спине. Джошуа стал ласкать ее бедра, прижимаясь к ней всем телом. Она ощутила жар и трепет его плоти, горящей страстным желанием. Язык Джоша возбуждал ее, как бы намекая на то, что могло бы последовать за этим поцелуем. И словно какой-то бес подсказал Меган ответ. Слова уже были не нужны: ее язык сам ответил «да».
– Меган, – задыхаясь, прошептал Джошуа, – раз ты так целуешь меня, ты не любишь Джеймса.
Эти слова подействовали на нее как ледяной душ. Резко сбросив его руку со своей груди, она с силой оттолкнула Джошуа. Но тут же у нее невольно промелькнула мысль о том, что ей было необыкновенно хорошо с ним. Меган стало мучительно стыдно.
– Вы – подлец… Я… Как вы могли так поступить со своим другом? Как я могла… Вы мне омерзительны, и я вас ненавижу.
Она кинулась прочь из беседки, стирая тыльной стороной ладони его сладкие поцелуи со своих губ. Он
