выдержав этого долгого взгляда, она отвернулась, хотя Уорт, с упавшими на лоб волосами, казался ей очень привлекательным. В прядях его красивых волос отражался каждый отблеск пляшущих в камине языков пламени.
– А молодожены, наверное, сейчас уже в Лос-Анджелесе, – произнесла Син, лишь бы не молчать.
– Я тоже так думаю.
– Они проведут ночь в отеле «Бонавентур», а завтра вылетят на Гавайи.
– У них будет чудесное путешествие.
– Мама всегда хотела побывать на Гавайях.
– Чарли ей очень подходит.
– Да, очень.
– Ну и невесту он себе отхватил – будь здоров.
– По-моему, мама сегодня выглядела великолепно.
– Просто потрясающе. И торжество удалось.
– Было так весело и романтично.
– И священник очень хорошо сказал.
– Я тоже так считаю.
– Син?
– А?
– К черту дружбу.
11
Уорт обнял Син и притянул к себе. Она не сопротивлялась. Губы их слились, тела, скользя по мягким подушкам дивана, опустились на него.
– Син, Боже мой, – простонал Уорт, отрываясь от ее губ, чтобы глотнуть воздуха. – Скажи мне, что ты позволяла этому самодовольному докторишке дотрагиваться до тебя только стетоскопом.
Погрузив пальцы в волосы Уорта, Син притянула к себе его голову для очередного жаркого поцелуя, устраняя тем самым необходимость отвечать ему. А когда этот жаркий поцелуй закончился и Уорт уткнулся лицом в ее шею, она спросила:
– А как насчет Греты?
– Я до нее не дотронулся. Сказал, что у меня временная импотенция.
Син приподняла голову Уорта и недоверчиво уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он слегка переместил тело, чтобы Син было удобнее лежать, и положил руки ей на талию.
– Но я, естественно, соврал.
Зеленые глаза Син засверкали обновленной страстью, она снова потянулась к Уорту. Тихие, хриплые звуки нарастающего, но пока неудовлетворенного желания слились с веселым потрескиванием дров в камине.
Син стало жарко, виной тому были и шерстяной свитер, и жар камина, и ласкавшие ее тело руки Уорта, скользнувшие с ее талии под свитер.
– Син, то, что я сказал сегодня…
– Да?
– Такое нельзя простить.
– Да.
– Так я и думал. – Его ладони нашли ее мягкие, полные, трепещущие груди. – Я не могу выбросить это из головы. Бог свидетель, я пытался. Но мне не забыть, с какой готовностью ты откликнулась на мое первое прикосновение.
Син тихонько застонала, ее бедра поднялись, подаваясь навстречу Уорту.
– Ты такая маленькая, – хрипло прошептал он. – Я испытал полное блаженство, когда овладел тобой.
Задрав свитер, Уорт поцеловал Син между ребер, прямо под грудиной, а потом его губы поднялись к груди, целуя ее и лаская соски, набухшие от прикосновений.
– Уорт. – Задыхаясь, Син запрокинула голову.
Ладони Уорта обхватили ее грудную клетку, а губы медленно заскользили вниз, дразня, лаская, возбуждая. Язык оставлял влажную дорожку на коже, а зубы очень нежно, тихонько царапали ее.
Ласки Уорта привели Син в состояние экстаза. Глаза ее заволокла пелена, сквозь которую она видела только причудливые рисунки света и теней на потолке. Син глубоко вдохнула запах свечей, который подействовал на нее почти так же, как шампанское, вскружившее голову.
В памяти всплыли слова церемонии бракосочетания. Прекрасные слова, такие как «нежно любить», или романтические фразы вроде «ничто не разлучит».
Внезапно взгляд Син прояснился, а вместе с ним прояснилось и сознание.
– Уорт, мы не можем. – Она оттолкнула его и вскочила с дивана. Он, едва сохранив равновесие,
