нежелательное явление долго не обращать внимания, оно само собой исчезнет» в случае с ним явно не срабатывало. Стиви вздохнула.
— Что вы здесь делаете, Макки? — устало спросила она.
— Выполняю задание газеты.
— Разве вы не должны сегодня присутствовать на каком-нибудь крупном бейсбольном матче? Или на турнире по гольфу? Или еще на какой-нибудь игре в Лобо-Бланко?
— Сегодня вы — главная новость дня, нравится вам это или нет.
Стиви закатила глаза.
— Не нравится, — сквозь зубы пробормотала она.
Джадд облокотился о барную стойку и подпер щеку рукой.
— Почему же вам стало плохо утром? Вряд ли из-за жары. Было не так уж и жарко.
— Да. Был самый подходящий для тенниса день.
— Поздно легли вчера? Позволили себе лишнего?
Стиви смерила помятого, растрепанного Макки презрительным взглядом:
— Я никогда не позволяю себе лишнего в ночь перед матчем.
— А зря. Это могло бы придать огоньку вашей манере игры. — Джадд ослепительно улыбнулся.
Стиви усмехнулась и покачала головой.
— Вы неисправимы, Макки.
— Мне это уже говорили.
Послушайте, я очень устала. Когда вы заявились в первый раз, я как раз собиралась лечь в постель. Теперь, когда я приняла лекарство, мне тем более нужно прилечь. Доктор сказал, мне необходимо отдыхать.
— Доктор предписал вам постельный режим?
— Да.
— Хмм. — Макки неторопливо отхлебнул кока-колы. — Это может означать все, что угодно. Но, полагаю, если бы вас выводили из запоя или снимали ломку, вы бы сейчас были в больнице.
— Я что, похожа на алкоголичку? Или наркоманку? — негодующе вопросила Стиви, мгновенно расправив плечи.
Джадд наклонился ближе и, оттянув нижнее веко, внимательно изучил глаз Стиви.
— Да вроде нет. Зрачки не расширены. И вы, судя по всему, не сидите ни на каких лекарствах. Тонус кожи хороший, следов от уколов не видно. Глаза чистые.
Стиви гневно стряхнула его руку:
— В отличие от ваших.
Ничуть не смутившись, Макки одобрительно оглядел Стиви с головы до ног.
— На самом деле для человека, у которого есть какая-либо зависимость, вид у вас слишком здоровый. Ну, разве что вы подсажены на продукты с богатым содержанием клетчатки и низким содержанием холестерина. Что же с вами произошло? Соевый творог попался несвежий, что ли?
Стиви закрыла лицо руками:
— Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Настроение у нее было хуже некуда. А ужаснее всего было то, что сейчас Стиви боялась оставаться наедине со своими мыслями и общество Макки, хоть он и раздражал ее безмерно, было все же предпочтительнее одиночества.
— Что ж, это проливает некоторый свет на ситуацию.
— Что вы еще придумали? — Невольно Стиви заинтересовалась.
— Вам нужно паблисити.
— Ради бога, — простонала она. — Как раз это мне нужно меньше всего.
— Ага. И именно поэтому вы рекламируете столько продуктов. Ваше лицо не сходит с телеэкрана и журнальных обложек. И так будет еще много лет. — Макки сузил глаза. Ресницы у него были густые и длинные. — А может быть, вы симулировали обморок, чтобы избежать матча?
— С чего бы это мне так делать?
— Эта итальяночка неплохо играет.
— Но я лучше!
— Были лучше. Однако возраст… — протянул Макки. — Сколько вам сейчас? Тридцать один, кажется?
Это было действительно больное место.
— Это мой самый удачный год! — выпалила Стиви. — Вы же знаете это, Макки. Я собираюсь выиграть Большой шлем!
— Сначала вам нужно выиграть Уимблдон.
— Я выиграла его в прошлом году.
— Но молодые соперницы дышат вам в затылок. У них в сто раз больше способностей и выносливости.
— Выносливость — одна из моих самых сильных черт.
— Да-да. И ваша косичка тоже. И телосложение у вас не спортивное.
— Как и у большинства игроков Национальной футбольной лиги США. И что с того?
— Вы даже не похожи на спортсменку. — Макки уставился куда-то в район ее декольте.
Разъяренная Стиви оглядела себя и поняла, что так привлекло его внимание. Халат на ней разошелся, и виднелась нежная округлая грудь. Она поспешно запахнула кимоно и поднялась со стула.
— Самое время вышвырнуть вас вон.
Макки, не обращая внимания на ее гнев, спокойно продолжил:
— Может быть, причиной вашего обморока стало обыкновенное волнение?
Внутри у Стиви все так и кипело, однако она решила не поддаваться на провокацию и не отвечать ничего.
— В глубине души вы всегда знали, что в вас нет того, что делает чемпиона чемпионом. Вам не хватает совсем чуть-чуть. Буквально одной миски «Завтрака для чемпионов». — Тон Макки был издевательским. — Вы однодневка.
— Это вряд ли, Макки. Я в профессиональном теннисе уже двенадцать лет.
— Но добиться успеха вам удалось не более чем пять лет назад.
— Это говорит о том, что с годами я становлюсь лучше, а не хуже.
— Ну, если судить по тому, что случилось сегодня утром…
— Мой возраст не имеет никакого отношения к…
Макки вскочил на ноги.
— Ну же, Стиви. Продолжайте. Почему вы упали в обморок?
— Не ваше дело, черт вас возьми! — закричала она.
— Судороги? Ногу свело?
— Нет! Какие еще судороги!
— Ага, — медленно произнес Джадд. Склонив голову набок, он еще раз пробежал глазами по ее телу. Не упустил ли он чего-нибудь? — Может быть, есть еще одна причина, если не судороги? — Голос его стал подозрительно медовым. — Например, ребенок?
Стиви вытаращила глаза:
— Вы с ума сошли!
— Так вы беременны, — нагло заявил он. — И кто счастливый отец? Этот скандинавский башмачник, который разработал специально для вас теннисные туфли?
— Я не беременна.
— Или это тот самый игрок в поло с Бермудов?
— Он из Бразилии!
— Не важно, пусть из Бразилии. У него еще куча цепочек на шее и, по меньшей мере, четыре ряда зубов.
— Все, хватит.
— Или вы даже не знаете, чей это ребенок?
