своем холодильнике подарочек, и вновь ухмыльнулся.
Сначала Дункан Хэтчер был всего лишь камешком в его ботинке, мелкой неприятностью. На первых порах его крестовый поход против империи Савича казался просто забавным. Но в своем упорстве Хэтчер был неутомим. С каждым поражением оно только разгоралось. И Савичу стало Уже не смешно. Детектив стал представлять нешуточную угрозу, с которой ему еще предстояло разобраться. Скоро.
Постепенное распространение метамфетамина в юго-восточных штатах открыло новый и многообещающий рынок. Торговые операции Савича сосредоточились на нем, принося стремительно растущую прибыль. Однако дело требовало непрестанного внимания и наблюдения. Савич полностью контролировал тех, кто производил и продавал для него наркотик. Кроме того, надо было следить за частниками, стремившимися поживиться на его территории.
Любой кретин, заготовив жаропонижающее и канистру бензина, думал, что может начать работать на себя. К счастью, большинство подобных любителей взрывались в своих убогих лабораториях и без его помощи. Но если получить метамфетамин было относительно легко, продать было еще легче. Потому что употреблять его можно было по-всякому — нюхать, курить, колоться, просто глотать — каждый мог найти что-то свое.
Это было золотое дно, и Савич не собирался им жертвовать в угоду Хэтчеру.
На первом этаже склада, в цехе, было шумно, грязно и жарко, в противоположность прохладному оазису его офиса на втором. Хотя эти пространства отделяла друг от друга только короткая поездка на грохочущем грузовом лифте, с эстетической точки зрения они были как небо и земля.
Он не жалел денег, окружая себя роскошью. Его кожаное рабочее кресло было мягче сливочного масла. Полировка стола — сверкающей и гладкой, как атлас. На полу лежал шелковый ковер самой тонкой работы, какой только можно было купить за деньги.
В секретарях у него состоял Кении, гомосексуалист, чья семья пустила в Саванне глубокие корни, отличаясь, к его несчастью, завидным долголетием. Изнывая от нетерпения, Кении ждал, когда же его престарелые родители умрут и он, как единственный сын и наследник, получит долгожданный бесценный судебный архив.
Пока же он работал на Савича, смуглого, таинственного и восхитительного. По вполне понятным причинам тот стал проклятием для его родителей, но навсегда завоевал слепую преданность Кении, когда неторопливо задушил рьяного гомофоба, подловившего Кении возле бара для геев и избившего его до полусмерти.
Их сотрудничество было взаимовыгодным. Савич предпочитал Кении секретаршам женского пола. Женщины все до единой стремились вступить с ним в сексуальные отношения, глубина которых зависела от их индивидуальности. Он не смешивал флирт с бизнесом.
Кроме того, женщины слишком легко поддавались на лесть или даже просто доброе отношение. Копы с федеральными агентами часто пользовались этой женской слабостью с целью получения информации. Однажды они попытались таким образом поймать его за руку. Ничего не вышло — секретарша исчезла бесследно. Он заменил ее Кении.
Кении вскочил на ноги в ту же секунду, когда Савич перешагнул порог своего офиса. Он кивнул на закрытую дверь рабочего кабинета Савича, и хотя из его тщательно уложенной прически не выбилась ни одна прядь, было заметно, что он сильно взволнован.
— Вас ждут, и с большим нетерпением, — преувеличенно-драматически прошептал он.
Савич мгновенно насторожился, ожидая засады, — в голове сразу вспыхнуло
Брови секретаря испуганно дернулись вверх.
— Это не то. Иначе я бы вам позвонил. Думаю, от такого свидания вы бы ни за что не отказались.
Теперь, подгоняемый больше любопытством, чем тревогой, Савич подошел к двери и распахнул ее. Гостья стояла к нему спиной и смотрела в окно. Услышав его шаги, она обернулась и сняла темные очки, закрывавшие половину лица.
— Элиза! Какой неожиданный и приятный сюрприз. Твое появление всегда подобно бальзаму на раны.
Она не улыбнулась в ответ на его широкую улыбку и лесть.
— Рада слышать, потому что у меня к тебе дело.
Звание сержанта много привилегий не давало, но одной из них был отдельный кабинет в дальнем конце узкого помещения, в котором располагался отдел насильственных преступлений.
Проходя мимо стола Диди, Дункан ей кивнул. В зубах он держал пончик, в одной руке — пластиковый стаканчик с кофе, другой подцепил пальцем за вешалку спортивную куртку, а под мышкой торчала газета. Он вошел в свой кабинет размером не больше чулана и даже присесть не успел, как Диди, следовавшая за ним по пятам, решительно шмякнула ему на стол папку.
— Его звали Гэри Рэй Троттер.
Дункан не был «жаворонком». Честно говоря, утро он просто ненавидел. На то, чтобы свыкнуться с очередным утром и привести себя в полную боевую готовность, ему требовалось некоторое время. Диди, напротив, разгонялась за пару секунд.
Несмотря на проведенную в доме Лэрдов ночь, она наверняка встала рано и приехала на работу несколько часов назад. Другие детективы вползали в отдел насильственных преступлений, уже с утра измученные большой влажностью. Диди, как обычно, кипела энергией и казалась самой бодрой из всех.
Дункан шевельнул локтем, уронил зажатую под мышкой газету на стол. Повесил куртку на спинку кресла, поставил кофе, начинавший обжигать пальцы вопреки предохранительному слою бумаги на стаканчике, и, прежде чем вынуть изо рта пончик, откусил кусок.
— А где же «доброе утро»? — пробурчал он.
— Дотан тоже приехал на работу рано, — ответила Диди, пока он тяжело усаживался в рабочее кресло. — Он снял отпечатки пальцев с трупа Лэрдов. Гэри Рэй Троттер был вором-рецидивистом, так что найти его личное дело я смогла за пару секунд. О нем много чего известно, — она показала на лежавшую на столе папку, к которой он еще не притронулся. — Родом из Балтимора, последние десять лет понемногу продвигался на Восточное побережье, отсиживая в разных тюрьмах за мелкие преступления; но два года назад расхрабрился и совершил вооруженное ограбление в Миртл-Бич. Три месяца назад вышел из тюрьмы условно. Последние два месяца его куратор[9] потерял с ним связь.
— М-да, поработала ты на славу, — сказал Дункан.
— Я подумала, кто-то из нас должен начать сворачивать горы, и догадалась, что от тебя этого не дождешься.
— Поэтому мы так здорово сработались. Я полагаюсь на твои достоинства.
— Скорее я знаю твои недостатки.
Улыбнувшись себе под нос, он раскрыл папку и пробежал глазами первую страницу.
— Мне показалось, его одежда выглядела новой. Как у недавно выпущенного из тюрьмы.
Дочитывая список преступлений, совершенных Гэри Рэем Троттером, он доел пончик. Облизал перемазанные глазурью пальцы.
— Карьера у него маловыдающаяся, — заметил он, снимая пластиковую крышку со стаканчика кофе.
— Верно. Одного я не понимаю.
Диди придвинула стул поближе к столу Дункана и села.
— На ограбление дома Лэрдов у Гэри Рэя не хватало амбиций.
Дункан пожал плечами:
— Может, он хотел шикарного начала.
— Ха-ха.
— Просто вырвалось.
— До этого его ни разу не обвиняли в грабеже, — сказала Диди.
— Но это не значит, что он никого не ограбил.
— Да, зато из его личного дела понятно, что парень звезд с неба не хватал. Впервые он нарушил закон
