— А вам не кажется, что от его названия попахивает расизмом?
— Савич, ближе к делу.
Нетерпение Дункана развеселило Савича.
— Кто-то над вами подшутил, детектив Хэтчер.
— У нас с детективом Боуэн последние дни очень много работы. Поэтому не будем терять время. Расскажите о цели вашего приватного разговора с Элизой Лэрд в темном Уголке.
— Разговора не было.
— А у нас другие сведения.
Ни один мускул не дрогнул на лице у Савича.
— Позвольте мне угадать. Их вам сообщили после назначенной ее мужем награды в пятьдесят тысяч долларов.
— Их нам сообщил надежный источник, — сказала Диди.
Надежность Горди Балью была столь же стопроцентной, как молоко гадюки, купленное с рук на толкучке. Но Дункан кивнул, чтобы поддержать Диди.
— Он лжет, — сказал Савич.
— С чего вы решили, что это он? Савич небрежно махнул рукой.
— Он, она, какая разница. Ваш информатор лжет.
— А вот я готова на деньги спорить, что лжете вы, — сказала Диди. — Нам известно место и время свидания плюс свидетель, готовый подтвердить показания. Савич, подумайте как следует. Сосредоточьтесь. Вы уверены, что на прошлой неделе не встречались с Элизой Лэрд?
Савич рассеянно слушал, барабаня пальцами по полированной столешнице. Потом сказал:
— Спорим, что тебе нравятся девочки?
Если бы Дункан не проинструктировал ее заранее, Диди вскочила бы с кресла как ужаленная. Именно бурной реакции и добивался Савич. Дункану пришлось дорого заплатить за этот урок, просидев два дня в тюрьме.
По дороге сюда он предупредил Диди, чтобы та остерегалась манипуляций Савича и не реагировала на них. Савич будет дергать за все ниточки, какие найдет, чтобы сбить их со следа.
Дункан бросил на Диди предупреждающий взгляд и снова обратился к Савичу:
— Вы лжете насчет встречи. Мы знаем, что она была. Почему бы не признаться в этом сейчас, а не потом, и не рассказать нам о том, что вы знаете об Элизе Лэрд?
— Я знаю, что она прелестна, — сказал он. — По крайней мере, была, когда я ее последний раз видел.
— Когда это было?
— Давно. Еще до того, как она вышла замуж, а это сколько лет назад случилось? — Теперь обращаясь только к Дункану, он говорил елейным тоном. — Такую женщину нелегко забыть, верно? Я познакомился с ней, когда она работала в «Белом фраке». До сих пор помню, как она меня развлекала. Я был покорен.
Он громко захохотал.
— По вашему выражению лица, детектив Хэтчер, я вижу, что ее чары и на вас подействовали. Какое утешение. Приятно знать, что ваши инстинкты ничем не отличаются от инстинктов прочих смертных.
Внутри у Дункана все кипело, но он сохранял нейтральное выражение лица.
Отсмеявшись, Савич продолжил:
— В дополнение к ее обаянию я предложил Элизе увеличить грудь — это бы ускорило ее карьеру. Восторга эта идея у нее не вызвала. Откровенно говоря, она пришла в бешенство.
Он открыл стоявшую на столе серебряную шкатулку и достал оттуда длинную тонкую сигарету.
— Не желаете?
Так и не получив ответа, он вставил сигарету в мундштук из слоновой кости и прикурил от золотой зажигалки. Решительно щелкнул ее крышкой и выпустил в потолок струйку дыма.
— Оглядываясь назад, — снова заговорил он, — я понимаю, что Элиза правильно сделала, отклонив мое предложение. Ее груди очень мягкие и сексуальные от природы.
Дункану хотелось выхватить сигарету изо рта Савича и ткнуть ему прямо в глаз, а потом высадить этим сукиным сыном громадное окно у него за спиной.
Он сделал над собой усилие и спросил, знаком ли Савич с Мейером Наполи.
— Разумеется, я о нем слышал.
— Вы когда-нибудь прибегали к его услугам? — спросила Диди.
— Абсурдное предположение, детектив Боуэн, даже для вас.
— Почему абсурдное?
— С какой стати мне нанимать частного детектива, ограниченного в средствах и возможностях?
— Тогда как у вас у самого полно людей, за плату выполняющих для вас любую грязную работу.
Савич ничего не ответил.
— Мы можем допросить каждого, кто был в тот день в клубе, — сказала Диди. — Кто-нибудь вспомнит, что видел вас и жену судьи.
Савич улыбнулся на ее завуалированную угрозу. Он положил сигарету на край хрустальной пепельницы, открыл ящик стола, достал оттуда визитку и бросил ее через стол Диди.
— Не было такой встречи. Ваш доносчик лжет. Хотя, если вы настаиваете на этой взаимной потере времени, я могу гарантировать вам поддержку и сотрудничество менеджера «Белого фрака». Вот визитка с его телефоном, факсом и электронной почтой. У Кении есть номер его мобильного. Можете попросить на обратном пути. — Так и не поддавшись Диди, он встал. — А теперь прошу меня извинить. Я опаздываю на совещание.
Детективы не пошевельнулись. Наконец Диди повернула голову:
— Дункан?
Они с Савичем в упор смотрели друг на друга.
— Подожди меня на улице. Помедлив, она встала.
— Ты…
— Я скоро.
Диди еще помедлила, потом нехотя вышла. Кении что-то ей сказал. Она ответила, передразнив его язвительный тон.
Дункан не сводил с Савича глаз.
— Я все раскопаю, и ты это знаешь. Зачем вы встречались с Элизой Лэрд. Я раскопаю.
Глаза Савича блестели холодным блеском, совсем как бриллиант в мочке его уха. Выражение их не изменилось, даже когда он широко улыбнулся.
— Вам, детектив, прямо вожжа под хвост попала. Сильнее, чем обычно. Интересно, с чего бы это? Неужели…
Его глаза сузились.
— Неужели в вашей праведной броне появилась трещина? Неужели земная женщина оказалась способна на такие разрушения? Неужели детектив Хэтчер пал к ногам обычной шлюшки? — Он зацокал языком. — Примитивно до разочарования. И как жаль, что даму вашего сердца считают погибшей.
Он надолго залился смехом, потешаясь над Дунканом. Затем перегнулся через стол и сказал:
— Счастливой охоты.
В тот же день детективы отправились в изолятор временного содержания округа Чатем, где им предоставили двадцатиминутное свидание с Горди Бадью. Дункан, еще не отошедший от разговора с Савичем, принялся вытрясать из Балью показания о виденном в «Белом фраке»; назначенный судом адвокат Горди безучастно ждал рядом.
Дункану было необходимо узнать, что связывало Элизу Лэрд с Савичем. Разумеется, это было важно для следствия. Но еще важнее это было для него лично.
— Что они делали? — набросился он на Горди Балью.
— Разговаривали.
— Вдвоем?
— Да. Наедине. — Чем сильнее нервничал Горди, тем заметнее становился дефект его речи. — В нише. Как я вам уже говорил. Как я вам уже тыщу раз говорил.
